и стал зарабатывать на жизнь уличными шоу, в программу которых входило превращение в верблюжий хрен.
Простым людям такой незатейливый номер очень нравился, и слава о талантливом самородке быстро разлетелась по всей столице.
Тогда же, ближе к осени, Палыч уехал на гастроли в Европу, и больше приятели о нем ничего не знали.
– Ну что, пойдём к прорабу? – оставив воспоминая, предложил Леха.
– Конечно. А то ведь нам ещё на дачу возвращаться.
И они отправились на «средний уровень», для чего пришлось войти в клеть и спуститься на два пролёта по железной лестнице.
Прораб сидел в крохотной операторской комнатке и смотрел в тёмный экран выключенного телевизора.
– Здравствуйте, – первым поздоровался Тютюнин.
– Подожди-подожди! – не очень внятно проговорил прораб, вскидывая руку. – Наши выигрывают!
– Они всегда выигрывают, Аркадий, особенно если телевизор не включён, – заметил Леха.
– Кто здесь? – встрепенулся Аркадий и, поднявшись с продавленного дивана, обратил невидящий взгляд на вошедших.
Сделав несколько неуверенных шагов, он приблизился к Сергею и протянул руку.
– Бухалов, прораб, холост, не состоял…
Тютюнин с опаской пожал Бухалову руку, а Леха бесцеремонно тряхнул прораба за плечо и напомнил:
– Аркадий, это я – Леха. Мы мотор поднимать приехали.
– Какой мотор? – На лице прораба отразилось недоумение.
– Делаю намёк, Аркадий. Мотор-обмотка-медь-деньги-выпивка…
Эта логическая цепь произвела на прораба живительное действие. Его глаза ожили, щеки порозовели, с выражением крайнего блаженства на лице он сделал глубокий вдох, как будто ловил солоноватый морской бриз.
– Что ж, идёмте, – решительно кивнул Аркадий. – Все концы зацеплены, осталось только потянуть.
И, резко сорвавшись с места, он стал стремительно подниматься по лестнице, перепрыгивая через две, а то и три ступени.
Запыхавшиеся Леха и Сергей догнали его только возле ямы, у края которой, совершенно не боясь, стоял Бухалов.
– Вон он, наш главный приз, – произнёс прораб, глядя в темноту шахты, разгоняемую лишь слабыми фонариками аварийного освещения.
– А я ничего не вижу, – признался Тютюнин.
– Это потому, что ты не обладаешь внутренним видением. Ты ведь не метростроевец… Ну что, потянем за концы,
Друзья. Вес объекта пятьсот тридцать килограмм, так что придётся попотеть.
– Может, у вас какое приспособление есть вроде лебёдки? – осторожно спросил Сергей.
Ни он, ни Леха Окуркин не были такими уж атлетами, а Бухалов, хотя и вышел ростом, давно растратил свой вес в борьбе с водкой.
– Какой смысл в отказе от борьбы, товарищ? Сейчас мы схватимся с этой стихией и от одержанной победы испытаем настоящее наслаждение. Он нас вниз, а мы его вверх, понимаешь?
– Понимаю, –
