обалденный – мягкий, бархатный, приятно басовитый.
Сыграло свою роль, конечно, и одиночество парня. То, что он детдомовец, насторожило только Юлиных родителей – её саму это даже расположило к нему. Просто потому что сразу стало парня жалко. А такого рода жалость немедленно вызывает желание погладить по головке (прошу не думать в меру своей испорченности, господа!), поцеловать в макушку, пришить пуговицу на его рубашке (даже если для этого сначала придётся украдкой её оторвать).
У них на самом деде с Юриком получилось как-то всё естественно и легко. А то, что он, по природной стеснительности своей, во многом уступал ей инициативу, даже улучшило и ускорило развитие их отношений.
– Юлечка, вы же ещё дети! – пыталась образумить слишком самостоятельную дочку Вера Валентиновна, Юлина мама.
А Сергей Николаевич Шмыров, папа девушки, только один раз хмуро и сухо предупредил:
– Залетишь: с ребёнком или с ЗППП – неважно (он по-особому язвительно выделил эти четыре буквы) – обеспечивать себе реабилитацию в этом вопросе будешь сама. Так и знай!
И всё – больше ни слова. Мама, правда, какое-то время причитала. А потом неожиданно успокоилась и мало-помалу стала поворачивать сентенции об этом в другое русло. Мол, надо заранее готовиться к семейной жизни, привыкать стирать, убирать, гладить, подшивать, варить.
– И главное, Юлечка – пора тебе, наконец, начинать изучать ценники в гастрономе! Ты же, голуба моя, не знаешь, сколько булка хлеба стоит – наверняка ведь не знаешь. А готовить умеешь только из дурацких рекламных пакетов (пропади они пропадом!), да еще в свч-печке. А надо бы начинать учиться варить без моих подсказок, из свежих продуктов, на газовой плите. Да-да, дорогая невестушка наша!
– Мама! С чего ты взяла, что я…, – Юля пыталась «успокоить» Веру Валентиновну, но мама на сентенции дочки даже не обратила внимания.
– Все так говорят, дочка. Мол, и умеем, и знаем, и замуж не хотим. Только почему-то никто из вас, нынешних молодых да ранних, не хочет подумать о том, что мы, родители, во-первых, ещё не старые – у нас помимо родительских забот ещё и собственные интересы могут быть; во-вторых, мы ещё не на пенсии, и работа отнимает у нас много времени и сил, а в-третьих… В-третьих, ты бы спросила сначала мать, горит ли она желанием буквально завтра стать бабушкой.
– Мама! Да чего ты так завелась-то!
– Я дочка не завелась – я не машина, чтобы заводиться. Станешь матерью – всё сама поймёшь. Только ты имей в виду: мать всегда на твоей стороне. Даже если ты окажешься полностью неправой. А Юра, между прочим, подранок. Ты усвой это попрочнее, пожалуйста, голуба моя. Испортишь парню жизнь – тебе от совести своей до старости не спрятаться. Ты же ведь старше его…
– Всего-то на год! – в сердцах перебила тогда Юля Веру Валентиновну.
– Да, всего-то! – ничуть
