хорошо. Пусть катаются и поют, тогда меньше времени будет оставаться на всякие глупости.
– Сотовый не забудьте, – напомнила начальнице Вика.
– Зачем он мне? За полчаса ничего не случится, – отмахнулась Анна и ошиблась, потому что за те тридцать минут, что она отсутствовала на своем рабочем месте, случилось нечто, впоследствии перевернувшее с ног на голову все, что раньше составляло устойчивый мир семейного благополучия семьи Гольцовых. Но ни Анатолий Иванович, так и не перезвонивший назойливой Жанне, ни Анна Викторовна, принявшая приглашение принять участие в банкете по поводу празднования пятидесятипятилетия Бравина Руслана Викентьевича, не могли об этом знать. Иначе бы они просто не произвели вышеуказанные действия и прожили этот день, минуя искушения и соблазны.
Первой поддалась им Аня, обменяв букет юбиляру на конверт, внутри которого таинственно мерцало приглашение, сделанное на плотной темно-синей перламутровой бумаге с серебряным тиснением.
– На два лица, Анна Викторовна: жду вас в любом составе, с супругом или без, как сочтете нужным.
Поначалу Анна хотела вежливо отказаться от очередного ненужного банкета, но потом вспомнила строки из злополучного письма своей секретарши и почувствовала не характерный для себя азарт. «Вот заодно и проверим, где они мои серьезные покровители, о которых не подозревает красавец-муж», – подбодрила себя Аня и дала согласие, получив которое Бравин, полковник в отставке, бывший глава МЧС Алынской области, неожиданно смутился и покраснел: «Очень тронут, Анна Викторовна, что не отказались. А то, знаете, я здесь у вас человек новый, пока не приспособился. В моем ведомстве все проще…» – «Я не знаю, как в «вашем ведомстве», Руслан Викентьевич, но сразу скажу, что тоже изменила своим правилам. Обычно на мероприятия такого типа я не хожу. Да меня и не приглашают особенно».
«Как же!» – не поверил ей тогда Бравин и поймал себя на мысли о том, что практически уже жалеет, что пригласил эту женщину, директора Информационного департамента, по слухам – любовницу губернатора или еще кого-то, потому что не знает, как себя с ней вести, о чем говорить. Он всегда ненавидел все эти официальные мероприятия, торжественные собрания, банкеты «для своих». Может быть, поэтому и не особо обрадовался предложению Вергайкина стать его заместителем по безопасности. Считал это очередной случайностью, как и свое попадание в структуру МЧС много лет назад.
…Тогда, в девяностые годы, он собрался увольняться из армии, но воспротивилась жена, генеральская дочка. Катя не только потребовала пересмотреть решение, но даже позвонила отцу в Москву и попросила повлиять на Русика. И тесть, теперь уже покойный, вмешался, и «повлиял», и глубокомысленно произнес что-то про честь мундира, и поспособствовал переводу из Мурманска в Алынск, где Бравины осели и прижились. А ведь все могло бы сложиться по-другому, не упирайся он тогда. Жил бы сейчас в Москве, в знаменитых красных домах на Строителей, в генеральской квартире тестя, теперь оккупированной молодой генеральшей,
