ничего?
– Совсем. Отключение, блокировка вызовов, имитация обрыва связи, реальный обрыв…
– Ладно. Отправь тогда начальнику по закрытке.
– Сейчас. Да. Готово.
– Опять ничего?
– Опять, Петрович.
– А личный?
– Заблокирован.
– Хорошо. Отправь с таким кодом: две тысячи тридцать, лимонный, розовый, минус семь, зеленая звездочка, тройная хакерская спираль.
– Слушаюсь. Сделано. Есть контакт.
– Петрович, ты? – Глуховатый голос начальника звучал словно с того света. Изображения не было. – Чего тебе?
– Как это – чего?! – возмутился Петрович. – Разве не ты должен поставить задачу… в сложившейся ситуации?
– А ты еще на работе? – ответно удивился начальник.
– А где я, по-твоему, должен находиться?
– Ну ты даешь! Ладно. По старой дружбе – вот тебе совет. У тебя дача есть?
– Дача? – изумился Петрович.
– Дача, вилла, фазенда… домик за городом, одним словом. Ну хоть огородик, с собачьей будкой.
– Есть у меня дача, – буркнул Петрович. – От родителей осталась, а что?
– Бери служебный кар и дуй туда.
– И что я буду там делать?
– Сидеть.
– Сидеть?
– Вот именно. Сидеть. Тихо, как мышь.
– И что я там высижу?
– Послушай, ты, герой… нужно же разобраться, что к чему. Разберемся – вернешься. Ничего с твоим участком не случится, если он пару дней или даже пару недель без тебя постоит.
– Что ж, может, ты и прав, для себя… Игорь Степаныч, – тяжко промолвил Петрович. – Приятного тебе отдыха на свежем воздухе!
– Хозяин, периферия! – взвыл терминал. – Мог просто приказать, а не колотить по клавиатуре?
– Прости, – вздохнул Петрович.
Уже из чистого интереса он набрал пароли Ваньки, Сани, Игорька и Лизочки.
– Нет ответа, – виновато поведал терминал.
– И не будет, – кивнул Петрович. – Что ж, задача ясна. Один за всех и всех до одного! Как-то так, да?
Он одним глотком допил чай, спрятал пистолет в подмышечную кобуру надел фуражку и вышел.
– Замок!
– Да, капитан?
– Постановка на охрану. И смотри мне, кишки выдеру, если кого постороннего пустишь, будь он хоть сто раз инопланетный захватчик!
– Есть, капитан!
«Это мой участок. Это мои люди. Я должен их охранять и защищать! – думал Петрович, шагая по странно пустым, насторожившимся улицам. – Они надеются. Они рассчитывают на меня. У меня нет права их подвести. Я – мент».
Где-то на уровне ощущений, на странном смешении взрослого и детского, в нем билась надежда, что где-то там… он не знает где, но это и не важно… где-то там, точно такой же парень, только отвечающий не за один участок, а за всю страну, за весь народ, точно так же выходит
