взглядом до боли знакомые улочки небольшого подмосковного города, на окраине которого располагался гарнизон, Роман с тоской смотрел на спешащих по своим делам пешеходов. Он ужасно не любил эти моменты – минуты расставания с чем-то родным, привычным, близким. Даже мысль о том, что он через пару месяцев непременно вернется, не успокаивала.
Странно, но ему всегда почему-то верилось, что он обязательно вернется.
– Так и будем молчать? – Роман осторожно взял руку Ирины.
– Мы прекрасно знаем мысли друг друга, – вздохнула она.
– Мы все так же сильно любим друг друга, верно?
Скоробогатов с тяжелым предчувствием смотрел на женщину. Она помедлила, затем, собравшись духом, еле слышно произнесла:
– Я ужасно устала, Рома. Прости, что говорю об этом сейчас, но… Я действительно устала и больше так жить не могу.
Несколько минут Ирина сидела, отвернувшись к окну, и глядела куда-то вдаль. Затем, не поворачиваясь, тихо продолжила:
– Ума не приложу, что делать. Мы два года прожили вместе, все было замечательно, и вдруг… будто стена образовалась между нами. Будто кто-то перечеркнул, замазал черной краской все хорошее.
Не зная, что ответить, он сжимал ее холодную ладонь. А она, волнуясь, теребила на своих коленях его руку и до крови кусала губы…
Скоробогатов ощутил сдавившую грудь досаду, он не понимал, что происходит. В памяти проносились счастливые дни их совместной жизни, планы, мечты. Придя в себя, он с грустью посмотрел в то же окно, на те же весенние пейзажи, теперь казавшиеся однообразными и ужасно скучными…
Всю дорогу до соседнего летного гарнизона Роман не выпускал ее руки; но больше они не проронили ни слова. А когда прощались на продуваемом всеми ветрами аэродроме, она внезапно обняла его, прижалась к груди и прошептала:
– Не знаю, как дальше сложится наша жизнь. Не знаю… Но ты, пожалуйста, возвращайся.
– Обязательно. – Закрыв глаза, он вдохнул запах ее волос. – Обязательно вернусь – куда я денусь?..
Скоробогатов чмокнул ее в щечку, закинул на плечо сумку и размашисто зашагал к длинному ряду транспортных самолетов.
На последней ступеньке трапа он оглянулся.
Ирина стояла на том же месте и, закрыв лицо ладонями, плакала…
Через два месяца он со своей группой вернулся в гарнизон, не потеряв в горячей точке ни одного человека. А спустя еще месяц они с Ириной расстались.
После пяти часов полета небольшой «конторский» самолет совершил посадку на старом советском аэродроме, полоса которого прочерчивала тонкую стрелу на северной окраине поселка – в долине реки Пяндж. Таджикские власти аэродром не использовали, и если бы не визиты российской авиации, то ВПП, рулежные полосы, стоянки и оборудование давно бы бесследно сгинули.
На дальней стоянке группу уже поджидал вертолет
