на практике это избавляло от риска быть обобранными перекупщиками.
Вместо того чтобы продавать сырье, это микро-государство активно развивало консервную промышленность и молочный сектор. До войны они производили все от сыров до йогуртов, да и огурцы в магазинах половины области были отсюда, а не из Индии. Собственно, скот и запасы продукции, которую не успели развезти по торговым точкам, помогли им неплохо пережить зиму. Они не потеряли бы ни одного человека, если б не внешний мир. Еще по пути внимательный глаз Демьянова заметил несколько тщательно замазанных штукатуркой выбоин на стенах. Как бы то ни было, у этой утопии были зубы, иначе бы ее просто затоптали.
Даже теперь, хоть они в техническом плане и отставали от Подгорного, то только потому, что район вокруг был аграрным.
– Вот те раз, – только и смог произнести Сергей Бор1исович, когда рассказ был закончен. – То есть теоретически человек мог подогнать «Газель» и вынести весь магазин?
– Мог, – ответил Лев – Но не стал бы. На хрена ему это делать, если он знает, что завтра магазин останется на месте? Три кило колбасы за день не съесть. Даже мне. Двое штанов не наденешь. А если сносишь и захочешь новые – их выдадут. Ну, в разумных пределах. Тут дело в воспитании. Мы, старшее поколение, которые все начинали, воспринимали каждый кирпич как свой. А молодые здесь выросли. Как Маугли. Вырос с волками – стал волком. Вырос в свинарнике – свиньей. Вырос среди коммунистов…
– Стал Егором Гайдаром, – мрачно закончил за него Сергей Борисович. – Обнаглел от вседозволенности. Решил, что так жить нельзя, и все разломал.
– Ну, это брак, дефект. У нас для такого не было питательной среды. Мы все люди простые, не богема.
– А как вы определяли потребности? – не унимался въедливый майор. – Где критерий того, что считать потребностью, а что капризом?
– Если община может позволить себе дать это каждому – она должна дать. Если нет, значит, это каприз. Хрустальный дворец – каприз. И норковая шуба из пластин – тоже каприз.
– Во внешнем мире так не считали, – возразил Демьянов. – И шубы были, и в Турцию летали.
– Не все. А многого другого не было. Но если бы кто-то у нас очень захотел, его отправили бы хоть на Карибы. Если человек хороший. Но все предпочитали отдыхать здесь или на Алтае.
– А как вы стимулировали людей? С этим в СССР были проблемы.
– У нас не было. Кто плохо работал, получал порицание. Кто лучше – пользовался уважением. Этого хватало.
– Понятно… Я надеюсь, жены у вас не общие?
– Знамо дело, общие, – встрял председатель, хлопнув своего замполита по плечу. – Правила пользования устанавливаются сходом. Обычно по дням недели, но некоторые кадры предпочитают одновременно… по-большевистски. Все по знаменитому декрету, – и он фамильярно подмигнул.
Демьянов нахмурил брови. Он не очень любил шутки ниже пояса, считал их недостойными
