Рамон. – Что ты хочешь добиться от этой невменяемой? Она не отвечает ни на какие вопросы и даже боли не чувствует, – немного успокоившись, он тихо произнес: – Ты же намекал, что догадываешься, в чем тут дело, Доктор. Скажи мне, а то и я и мои ребята не привыкли к подобному, даже у Чунчо на душе что-то неспокойно.
– Ну только ради того, чтобы у старины Чунчо восстановилось душевное равновесие, – усмехнулся я. – Впрочем, мой ответ лишь еще больше шокирует всех вас и о какой-либо внутренней гармонии и душевном равновесии придется забыть надолго, если не навсегда. Вы действительно хотите узнать правду? Предупреждаю, она обрушит многое из того, что казалось привычным, и бросит вас в новый, отличный от прежнего мир. Ну так что, вы по-прежнему хотите знать, тем самым сняв со своих глаз шоры, мешающие видеть? Предупреждаю, обратного пути может не оказаться, слишком большую плату придется отдать некоторым из вас. Кому? Не знаю. Но все может случиться…
Ответом было гробовое молчание, нарушаемое лишь звоном цепей и воем того существа, что еще казалось всем присутствующим обычной девушкой, пусть и окончательно лишившейся рассудка. Это правильно, порой лучше сначала помолчать и подумать, прежде чем бросаться очертя голову в полную неизвестность, грозящую к тому же весьма серьезными неприятностями. Я и сам не до конца представлял себе, с противником какой силы меня угораздило столкнуться, а незнание сил, противостоящих тебе, зачастую приводит непосредственно к тихой и спокойной могиле. Но я-то по крайней мере не был слепым в кишащем ядовитыми змеями лабиринте, а вот моим друзьям – вернее, тем из них, кто все же решится «открыть глаза» – только предстояло сделать первые шаги в новом качестве.
– Ты, Доктор, конечно, странный тип, – распечатал свои уста вечно молчащий Чунчо. – Многие шепчутся, что твоя душа давно продана дьяволу, но мне безразличны сплетни всякой швали, не смеющей в лицо сказать человеку все, что о нем думают. Ты сражался рядом с нами, некоторые обязаны тебе жизнью. А то, как ты добиваешься победы… Каждый сам выбирает свою дорогу. Если я чего-то не вижу, так открой мне глаза, я не боюсь того, что может оказаться истиной.
Давненько я знаю Чунчо, но столь длинной речи никогда не слышал. Обычно он привык молчать или в крайнем случае отделываться парой слов. А тут… Скорее всего, он действительно ничего не понимал в произошедшем и всячески стремился избавиться от мучившей его загадки. Страх же был чужд ему по определению. Уникальный человек, если как следует разобраться. Никто, даже сам Рамон, привыкший знать все обо всех, не имел ни малейшего представления, откуда появился Чунчо, что подвигло его стать тем, кем он был уже не первый год – верным помощником, ставящим интересы возглавляемой Рамоном организации превыше всего. Неудивительно, что столь категоричное заявление не могло не произвести впечатления и на остальных присутствующих в комнате.
– Чую, что моя душа будет гореть в адском пламени, – низким голосом прогудел Хосе. – Неминуемый конец для каждого,
