ее за локоть, основательно встряхнул и произнес свистящим от ярости голосом:
– А теперь выкладывай, о чем вы с ней говорили? И только попробуй мне что-то утаить!
По телу Латои пробежала дрожь возбуждения – властные, грубые мужчины заводили ее. И хотя Колдер был вовсе не в ее вкусе – слишком худой, слишком бледный, слишком отрешенный от земных страстей, – сейчас она отчаянно пожалела, что не заполучила его в мужья: она могла побиться об заклад, что в постели он более чем горяч.
– Ну же, я жду! – прошипел он.
– Твоя обожаемая, – она нарочно подчеркнула «обожаемая», – Мейв просто сделала из мухи слона!
– Поподробнее, пожалуйста, а там я сам разберусь, кто из чего что сделал, – недобро сощурился он.
– Хм… да просто эта святоша зашла ко мне – без стука, заметь! – когда я ласкала себя в ванной…
– Что ты делала? – с давешней вкрадчивой нежностью поинтересовался он.
– Я уже сказала! Зачем ты хочешь, чтоб я повторила это, Колди…
– Не смей сокращать мое имя, шлюха, иначе, клянусь могилой Пола, я пришибу тебя на месте…
– Ой, ладно она, но ты-то не изображай из себя святошу! Про похождения твоего папаши в Лондоне только глухой не знал! А яблочко от яблоньки, как известно… И твой любимый братик Пол разве не был бастардом?!
Он отвесил ей пощечину, да так, что она отлетела к стене.
– Колдер, ты что, спятил?! Ты же разобьешь мне лицо!
Он не ответил, лишь, с рычанием подскочив к ней, схватил за волосы, намотал на кулак и поволок к входной двери.
Она визжала, как раненый поросенок.
– Что?! Что ты собираешься делать?!
– То, что должен был сделать с самого начала, – собираюсь вышвырнуть тебя отсюда ко всем чертям! – прорычал он.
– Но мне некуда идти!
– Какое мне до этого дело?! Ты мне седьмая вода на киселе! Я не обязан о тебе заботиться!
– Колдер! Ты окончательно спятил, да?! Мне же больно! – вопила она, пытаясь вырваться, но лишь усугубляя свое положение.
– А мне противно, что я вообще вынужден прикасаться к тебе!
– Ты – маразматик, у которого сдвиг на почве длительного воздержания! Тебе следовало бы давно переспать с ней! Ты ведь хочешь ее, эту твою святошу Мейв! Ты ведь не раз мечтал раздвинуть ей ножки и как следует прочистить ее, а, Колдер?!
Он сжал ее волосы так, что ей показалось, будто сейчас слезет кожа, встряхнул ее, вызвав очередной вопль, и прорычал:
– Как смеешь ты, – он грязно выругался, – касаться самого ее имени своим поганым ртом!
Он волок ее по брусчатке двора, как тряпичную куклу, и Латое оставалось от всей души благодарить изобретателя турнюров за то, что ее прелестный задик еще не стерт совсем.
Наконец, достигнув ворот, Колдер, одной рукой все
