стемнеет. – Он не очень хорошо умел игриво подмигивать, но свои намерения до меня донес и так.
– Конечно. – Я невинно взмахнула ресницами. – А тебе что растереть, когда наступит ночь?
– Когда наступит ночь? – Иэн снова появился рядом, словно чертик из табакерки. – А что будет тогда?
– Тогда я тебя утоплю и пущу на наживку для рыбы, – ласково сообщил ему Джейми. – Господи, Иэн, когда ты угомонишься? Носишься туда-сюда, как шмель в склянке. Иди поспи на солнышке, бери пример с твоего зверя. Умный, между прочим, пес. – Он кивнул на Ролло, который распростерся на крыше каюты, как мохнатый коврик, и прикрыл глаза, лишь изредка подергивая ухом, чтобы мухи не лезли.
– Спать? – изумленно уставился на дядю мальчишка. – Спать?!
– Так поступают все нормальные люди, когда устают, – сказала я, подавив зевок.
Становилось все жарче, да и мерное движение лодки убаюкивало, особенно после не слишком долгого сна ночью – нам пришлось встать до рассвета. К сожалению, узкие лавки и грубые доски палубы манили не больше дубовой скамьи в таверне.
– А я ни капельки не устал, тетушка! – заверил меня Иэн. – Несколько дней могу не спать!
Джейми скептически уставился на племянника.
– Посмотрим, как ты запоешь, отработав смену с шестом. А пока я, кажется, знаю, чем тебя занять. Погоди-ка… – Джейми нырнул в низкую каюту и принялся копаться в наших вещах.
– Ох, ну и жара! – воскликнул Иэн, обмахиваясь. – А что там у дяди Джейми?
– Понятия не имею, – ответила я.
Джейми притащил на борт большой ящик и отказывался говорить, что внутри. Когда я заснула прошлой ночью, Джейми играл в карты. Наверное, он выиграл нечто его смутившее и теперь не хотел, чтобы Иэн узнал и принялся дразнить.
Мальчишка был прав, ну и жара. Оставалось лишь надеяться, что вскоре подует бриз. Пока что парус висел бесполезной тряпкой. Моя юбка, влажная от пота, липла к ногам. Пробормотав извинение, я проскользнула мимо Иэна и направилась к бочке с водой.
Неподалеку, скрестив на груди руки, стоял Фергус. Он напоминал величественную носовую фигуру: строгий красивый профиль смотрит вдаль, густые темные волосы спускаются на плечи.
– О, миледи! – сверкнул Фергус белозубой улыбкой. – Разве эта страна не прекрасна?
Картина перед нами пока что особенно прекрасной мне не казалась. Пейзаж состоял из длинных илистых берегов, которые ужасно воняли из-за пылающего солнца; стаи чаек и прочих морских птиц хрипло гомонили, обнаружив нечто у кромки воды.
– Милорд рассказал, что любой получит пятьдесят акров земли, ежели подрядится обрабатывать ее десять дет и построит там дом. Только представьте – пятьдесят акров! – Он смаковал эти слова с неким благоговением. И правда, любой французский крестьянин рад иметь хотя бы пяток.
– Ну да, – с некоторым сомнением отозвалась я. – Только выбирать эти акры
