написано отцом на особых табличках. Когда он начал читать по-английски – этого бедный мальчик совсем не помнит; можно думать, что он начал читать уже в том возрасте, когда другие дети едва начинают разговаривать. Зато Стюарт прекрасно помнит, что он никогда не имел игрушек, не играл со своими сверстниками, не слушал сказок от матери, не жил в фантастическом мире карликов, эльфов, добрых и злых волшебниц.
Отец позаботился о том, чтобы любознательность ребенка не получила ложного направления: сказки могли развить в мальчике воображение, заинтересовать его такими вещами, которые не имеют ничего общего с греческими вокабулами.
Ему нельзя было увлекаться произведениями народной фантазии, полными всяких предрассудков и суеверий.
Старик Милль признавал умственный труд единственным ценным и прочным наслаждением в жизни; по его мнению, главной задачей воспитания должно быть приучение ребенка к умственному труду. И вот мы видим трехлетнего Стюарта, заучивающего наизусть греческие слова.
Джон Стюарт Милль с грустью говорил впоследствии, что у него не было детства. Но этого мало – у него не только не было детства, у него не было даже юности. Мальчик шести-семи лет производит впечатление совершенно взрослого человека. К этому возрасту он уже получил довольно солидное классическое образование: он свободно читает и пишет по-гречески, прочел басни Эзопа, «Анабазис», «Воспоминания о Сократе» и «Киропедию» Ксенофонта, несколько глав из Диогена Лаертского, Лукиана и Сократа; наконец, пять первых диалогов Платона. По-английски он тоже прочел много книг, по большей части исторического содержания, среди них – сочинения Юма, Гиббона, Робертсона и других авторов.
Занятия его происходили по следующему плану. Утром он приходил в кабинет отца и вместе с ним принимался за работу. Отец писал, а сын в его присутствии переводил с греческого и учил греческую грамматику. Лексиконов у него не было, и с каждым неизвестным словом он должен был обращаться к отцу, который подчинялся этому неудобству, несмотря на то, что вообще не мог выносить, когда его отвлекали от работы. Вечером отец давал сыну уроки арифметики, и Стюарт Милль рассказывает в своей автобиографии, какой мукой были для него эти уроки с раздражительным, требовательным отцом. Но уроки составляли только небольшую часть его ежедневных занятий. Гораздо больше времени уходило у него на самостоятельное чтение и беседы о прочитанном. Стюарт делал заметки относительно каждой книги, которую он читал, и на другой день, во время прогулки с отцом, должен был передавать ему ее содержание. В течение нескольких лет семья Милля жила в небольшом городке, почти в деревне. Мальчик очень любил природу, но первые воспоминания о зеленых полях и деревенском просторе смешивались в его уме с воспоминаниями об этих полуобязательных серьезных беседах.
Из прочитанных книг маленькому Миллю больше всего нравилась «История Филиппа II и Филиппа III» Ватсона. Он приходил
