слышал ровный гул машин, мчавшихся по шоссе I-95 на юг к Портленду или на север к Огасте.
Даже если Крейг не соврал, забор наверняка починили, подумал Пит. Так всегда и бывает.
Но, рассмотрев ограждение поближе, увидел, что, хотя сетка выглядит целой, на самом деле она не целая. Кто-то (вероятно, какой-нибудь большой мальчик, уже давно влившийся в стройные ряды по-настоящему взрослых молодых людей) разрезал ячейки сетки по прямой линии сверху донизу. Пит еще раз огляделся и попробовал сдвинуть сетку. Она поддалась с неожиданной легкостью, он и не думал, что все будет так просто. Вырезанный кусок отогнулся наподобие калитки. Да, Пит не ошибся. Настоящие большие ребята используют этот проход. Круто.
И, если подумать, логично. Может, у них и есть права, но в зону отдыха на восемьдесят первой миле на машине не заедешь. Въезд и выезд перегорожены тяжеленными оранжевыми бочками, которыми пользуются дорожно-ремонтные бригады. Трава проросла сквозь трещины в крошащемся асфальте на пустой стоянке. Пит это видел тысячу раз, когда проезжал мимо в школьном автобусе, подбиравшем его у Лорелвуд. Автобус выруливал на шоссе I-95 и уже оттуда съезжал на Сабаттус-стрит, где располагалась Обернская начальная школа номер 3, также известная как Алькатрас.
Пит помнил то время, когда зона отдыха на восемьдесят первой миле еще работала. Здесь были автозаправка, «Бургер кинг», «Ти-си-би-уай» и «Сбарро». Потом все закрылось. Папа Пита говорил, что на шоссе закрывается много придорожных зон отдыха, поскольку у властей штата нет денег на их содержание.
Пит протащил велосипед через дыру в ограждении, потом аккуратно вернул отогнутый кусок на место, чтобы со стороны сетка казалась целой, и зашагал к изгороди из кустарников, внимательно глядя под ноги, чтобы колесо велосипеда не попало на битое стекло (с этой стороны забора все было им усыпано). Пит искал то, на что намекала прорезь в сетке.
И не ошибся. Вот она, обозначенная втоптанными в землю окурками и разбросанными бутылками из-под пива и лимонада: тропинка, уходящая в глубь кустов. По-прежнему ведя велик рядом, Пит пошел по тропинке. Высокий кустарник поглотил мальчика. Роузвуд-террас за его спиной мирно дремала под хмурым весенним небом.
Как будто Пит Симмонс там и не проезжал.
По прикидкам Питера, длина тропинки между сетчатым ограждением и зоной отдыха составляла около полумили, и вдоль нее – от начала и до конца – виднелись указательные знаки, оставленные большими ребятами: полдюжины маленьких пузырьков из коричневого стекла (два – с прикрепленными к ним маленькими кокаиновыми ложечками, покрытыми коркой соплей); пустые пакеты из-под чипсов; кружевные девчачьи трусики, висевшие на колючем кусте (похоже, они тут висели уже давно, лет пятьдесят), и – вот везение! – наполовину полная бутылка водки «Попов» с плотно закрученной крышкой. После некоторой внутренней борьбы Пит все-таки поднял бутылку и спрятал в подседельную сумку, где лежали лупа, последний номер «Замка и ключа» и несколько печений «Орео».
