куда прибудут к первому февраля. Род не мог сдержать своей радости.
В один из этих уже последних дней Род и Мукоки отправились на охоту, а Ваби остался сторожить хижину. Род тотчас же поднялся на вершину соседних гор, а Мукоки держался склона противоположных скал. Достигнув гребня гор, Род остановился и окинул взглядом пейзаж, расстилавшийся под его ногами.
Вдали Род отчетливо видел Мукоки, он шел по снежному склону и казался маленькой черной точкой. К северу стелилась тайга и терялась где-то в бесконечности. На востоке, на расстоянии каких-нибудь двух миль, что-то копошилось в снегу: вероятно, лось или олень. На западе находилась или, вернее, должна была находиться старая хижина.
Крик ужаса невольно вырвался из груди юноши, за первым последовал второй.
Там, где стояла их лачуга, подымался столб густого дыма, заволакивая небо. Слышались ружейные залпы.
Род знал, что его крик не долетит до индейца, и все-таки он звал его, звал изо всех сил:
– Мукоки, Муки!
Вдруг Род вспомнил, что еще в начале экспедиции они условились насчет сигналов о помощи, он дал два выстрела, через минуту еще три, быстро, один за другим. Мальчик заметил, что индеец, с которого он не спускал глаз, остановился, обернулся, стал прислушиваться. Тогда он повторил свой сигнал. Мукоки понял. Он круто повернул свои лыжи и помчался в сторону выстрелов, с неимоверной скоростью взбираясь по снежному склону.
Род время от времени давал выстрелы. Через четверть часа Мукоки, едва переводя дыхание, стоял рядом с ним на гребне холма.
– Вунги, – крикнул Род, – они напали на нашу стоянку. Смотрите, я слышал ружейные выстрелы, перестрелку.
Мукоки всмотрелся в облако дыма, стелившееся над долиной. Мигом оглядел старый следопыт горевшую хижину и, не говоря ни слова, с головокружительной быстротой бросился вниз со снежного холма.
Род скользил по его следам, с трудом поспевая за ним, но и в нем горела безумная жажда отмщения. Все лицо его было в ссадинах, покрыто кровоподтеками. Сосновые ветки хлестали его. Мукоки несся прямо на них, срезая себе путь.
Только на несколько минут индеец опередил Рода, когда они достигли холма, высившегося над озером и стоянкой.
На их глазах обрушилась охваченная пламенем хижина, и сейчас перед ними торчала какая-то дымящаяся груда обломков.
Ваби не было!
Но вблизи этих обломков лежала в снегу какая-то человеческая фигура. Мальчик схватил Мукоки за руку, рот его стал подергиваться от судороги, он не мог произнести ни слова, только молча указывал на нее индейцу.
Старый индеец и сам видел это тело. Мучительно-печальным взглядом он посмотрел на белого юношу.
«Неужели это Ваби? О, если это Ваби…» – казалось, говорил его взгляд.
Перед Родом стоял сейчас не человек, а разъяренный зверь, обезумевший
