она воскликнула:
— Данилушка, ну неужели шампанское прямо натощак? Мы же сразу опьянеем.
— Я именно этого и хочу, — сказал он взволнованно. — Я хочу, чтобы мы опьянели и весь день провели здесь в постели, как вчера.
Лина ничего не ответила и только молча улыбнулась. Она действительно не знала, как себя вести, но определенно не хотела упустить ничего из того счастья, которое на нее свалилось так нежданно. Она знала, что это сиюминутное, ниспосланное волей обстоятельств счастье подобно откровенности в поезде двух случайных пассажиров, которые предельно откровенны только потому, что знают, что, выйдя из вагона, никогда в жизни не встретятся.
Спустя какое-то время пустая бутылка шампанского уже валялась под кроватью, и Данила Иванович, облокотившись локтем правой руки на подушку, начал проникновенно говорить.
— Послушай, Лина, ты не смотри, что я чуть охмелел. Может, я специально старался охмелеть для смелости. Но говорить я буду очень трезвую вещь… Я хочу, чтобы мы поженились… Представь, как мы заживем! Ты можешь стать мне хорошей опорой в моей фирме. Вот подпишем контракт с американцами, развернемся еще больше, будем всегда ездить всюду вместе. — Он сделал паузу, нежно поцеловав ее недоуменные огромные глаза, и продолжил: — Ты умница, ты прелестная женщина, ты мне нужна.
— Милый мой Данилушка, — сказала Лина, погладив его по голове. — Данилушка — какое у тебя, однако, имя: Данила, Данила-мастер, помнишь замечательный фильм «Каменный цветок»? Да откуда тебе помнить. Ты еще и не родился, когда этот фильм вышел на экраны. — Лина потрепала его чуб. — Там играл артист Дружников. А ты даже чем-то на него похож, только волосы у тебя светлые. Данила-мастер. А ты и есть мастер. Ты молодец. А ведь тебе всего сорок пять — юный возраст для мужчины. — Она притянула к себе его голову и нежно поцеловала. — Ты хороший, Данилушка…
Данила Иванович, отодвинув прядь волос с лица Лины, нежно поцеловал ее в щеку.
— Лина, Лин, я хочу повторить, что делаю официальное предложение: выходи за меня замуж! Мы заживем хорошо. Я подружусь с твоими детьми. Увидишь, Увидишь…
Лина чувствовала себя опьяневшей и от шампанского, и от его слов.
— Данилушка, — сказала она тихо, нежно, — милый, милый, ну подумай, о чем ты говоришь? Какая женитьба может быть? Ты младше меня на 10 лет. У меня четверо взрослых детей, внуки пошли. А у тебя вообще еще нет детей. Такому молодому, сильному мужчине нужно срочно снова жениться на молодой, красивой, народить много детей. Так зачем тебе такая старая кляча, как я?
Слово «кляча» почему-то ее страшно рассмешило, и она вдруг, сама того не желая, почти истерически расхохоталась, так, как не смеялась с самой юности. Она прикрыла лицо руками, от хохота содрогалось ее тело и вся постель. Все это крайне возбудило его, и он всей мощью своего атлетического, сексуального тела накрыл ее, заставив нервный смех перерасти в нежные звуки любви.
— Лина,
