Пастор одной рукой вырвал у него «Таймс», а другой поднес малютку к самому носу возмущенного экс-наследника.
– Поцелуйте же его! – сказал он.
– Поцеловать? – воскликнул Чиллингли Гордон, отодвигая свое кресло назад. – Поцеловать? Фи, сэр, отойдите! Я никогда не целовал даже собственного ребенка и тем более чужого. Уберите от меня это существо, сэр, оно безобразно, у него черные глаза!
Сэр Питер, который был близорук, надел очки и наклонился над новорожденным.
– Верно, – сказал он, – у него черные глаза. Очень странно… необычайно. Это первый Чиллингли с черными глазами.
– У его маменьки черные глаза, – сказала мисс Маргарет, – он пошел в маму. Правда, он не так красив, как все Чиллингли, но вовсе не безобразен.
– Прелестное дитя, – вздохнула Сибилла, – и такое умное, не плачет.
– Ни разу не заплакал и не закричал с тех пор, как родился, благослови его господи, – сказала кормилица.
Она взяла ребенка от пастора и стала расправлять смявшиеся оборки чепчика.
– Можете идти, – сказал ей сэр Питер.
Глава IV
– Я согласен с мистером Шенди[22], – заговорил сэр Питер, опять заняв свое место у камина, – что одна из самых ответственных задач, лежащих на родителях, – выбор имени, которое ребенок должен носить всю жизнь. Особенно важно это для баронетов. У пэров христианское имя, слившись с титулом, исчезает. Если человека называют мистером и если данное ему при крещении имя неблагозвучно или смешно, он вовсе не обязан выставлять его напоказ. Он может не печатать его на визитных карточках и ставить «мистер Джонс» вместо «мистер Эбенизер „Джонс“». Подписываясь под бумагами – конечно, кроме тех, которые требуют соблюдения всех формальностей, – он может ставить только начальную букву своего имени, например: «Ваш покорнейший слуга Э. Джонс». Всякий волен предполагать, что Э. означает или Эдуард, или Эрнест – имена невинные, не напоминающие о диссидентской церкви[23], как имя Эбенизер. Если юноша по имени Эдуард или Эрнест будет уличен в какой-нибудь нескромности, на его репутации не останется пятна, но если в таком же поступке будет уличен Эбенизер, его на всю жизнь ославят лицемером: это оскорбит общественное мнение так же, как если бы известный праведник вдруг оказался простым грешником. Но баронету не уйти от своего имени, оно не может оставаться в забвении, не может сократиться до инициала. Оно ярко блистает в свете дня. И если баронета окрестили Эбенизером, он так и будет «сэр Эбенизер», со всеми опасными последствиями, случись ему поддаться тем искушениям, которым подвержены и баронеты. Но, друзья мои, необходимо учесть не только действие, которое звук имени оказывает на других, – еще важнее, быть может, действие, которое имя оказывает на нас самих. Есть имена, поощряющие и ободряющие человека, другие, напротив, способны привести его в уныние и парализовать все стремления. Я сам служу печальным примером, подтверждающим эту истину.
Шенди. – Речь идет о романе английского писателя Лоренса Стерна (1713–1768) «Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена», в котором много места уделено обстоятельствам рождения и выбору имени героя романа.
Диссидентская церковь. – Так называют религиозные объединения, отколовшиеся от государственной англиканской церкви (протестанты, реформаты), а также различные секты.
