перепрашиваю, – да ты в уме?Фронт-то вроде не в Костроме?
А мы-то невдалеке от Галича{92}.
– Говорю тебе: из Германии давеча.
В Берлине я был вчера поутру,
Верно тебе говорю,
Верно, как вот в твоей избе стою,
Как вижу вон девку твою.
А она-то, воструха,
Краешком глаза да краешком уха
Ссунулась было с полатей –
Где уж тут спать ей! –
Да Степана встретила взгляд,
Прыснула – и назад.
– Эх, – кричит Степан, – сердце во мне загорелось!
Хочу, чтобы девка твоя в шелка оделась.
На шелково платьице когда-ни-то взглянет
Да меня непутёвого помянет.
Развязывает он свой мешок,
Достаёт платья на три – беленький шёлк!
– А ты, папаша, издобудь-ка нам самогону
Да зови кого-ни-то из району. –
Ладно, говорю, самогону придёт черёд,
У нас и медовая брага живёт.
Ты, старуха, видно, вставай,
Угощенья нам подавай,
Да самоварчик приспей нам,
А позвонить – успеем.
Достают они из мешков тут, брат,
Печенье-крученье, консервы, шоколад:
– Едал ли? видал ли, папаша, Европу? –
Это мне Стёпа.
Да. Ну, сели мы. Только Степан беспокоен – встанет,
Вдоль стен пройдёт, карточки оглянет.
Смотрю на него – редко такой молодец удаётся:
Не родня, а в душу вьётся.
– Эх, говорю, парень, похвалить бы твоего отца,
Да голову зарубил тебе не с того конца.
Руки за ремень, стал. – Ты, батька, о чём?
– Да всё ж вот о том, что ты дуролом,
Да и приятели твои тоже
С тобою схожи.
Шпионы-то вы, я вижу, лядащие,
Не настоящие?
– А ты посудить и сам волён,
За шесть месяцев какой шпион?
– Как ж эт’ вас на такое ремесло
Нанесло?
– Да уж не заварили б круто нам,
Не прыгали б с парашютами…
Как они город тот назвали?.. Гага!
Там, видишь, все подписали бумагу:
Пленных, значит, кормить,
С голоду не морить.
Ну, а от нас
Поступил отказ{93}:
Народу-де у нас хватает,
Кто сдался – пусть подыхает.
Другие-то пленные сыты, будешь упрямым,
А наших – в яму да в яму.
После уж, как немцев отвсюду прижали, –
Ласковые стали, прибежали,
В армию зовут – хоть в немецкую, хоть в РОА,
Да’ ть на своих рука ли поднимется, а?
Искали, как полегче на эту сторону.
– Ну, – я в упор им. – Ну?
Деньги-то есть? – Да тысяч со-сто.
– Документы? – Исправны. – Куда как просто.
Значит, с концами?
Головы дурьи, о чём же мы с вами?
С немцами не расчёлся? Иди воюй.
А никому не должон – живи, не горюй.
Я вас не знаю, беседы мы не вели,
Обогрелись часок – и ушли. –
Поглядываю
