не должна была в подобный момент всплыть из глубин памяти».
Так же варвары и воевали. Почти добившись победы над противником, они могли ни с чего взять и убраться восвояси, а на следующий день, как ни в чём не бывало, пригнать к вчерашнему противнику в стан овец, коней или взятых в других землях пленников – на продажу или обмен. И те, кто ещё вчера считали себя сломленными, надменно торговались, надувши щёки.
Легко соглашаясь на мировую с противником, докучающим более других, запредельные варвары легко и развязывали войну с кем бы то ни было. Оказывалось достаточно не поделить зайца или косулю, перебежавших с одной территории на другую.
Началу боевых действий обычно предшествовал жестокий поединок между одиночными или собранными в отряды представителями разных племён. Бой обязательно заканчивался смертью кого-нибудь из сражавшихся, и это вызывало жажду мести чужакам за пролитую кровь соплеменника. Никогда ещё за всю свою историю сыны Запределья не предложили друг другу решить любой, даже самый пустяковый конфликт словами или, на худой конец, борьбой без применения оружия.
Драку на кулаках, рукопашную схватку с целью уложить соперника на обе лопатки или, скажем, верховые гонки варвары все как один считали детской забавой, для выяснения серьёзных отношений не пригодной. Другое дело посоревноваться со своими одноплеменниками. Это – праздник души, веселье и радость успеха. Но чтобы вызвать на стрельбу из лука по неживой мишени или силовое состязание какого-то там инородца – по мнению живущих за пределами Цивилизации сынов степей, лесов и гор это выглядело кощунством.
Покушением на заветы предков считалось и выдать дочь своего племени за сына чужого. Смешанные браки среди варваров тогда свершались чрезвычайно редко и запоминались на долгие годы как нечто из ряда вон выходящее.
Впрочем, одно из племён, обитавшее ближе всех к горам Цивилизации, пренебрегло традициями старины. Это были никто иные как окияны – гордые, смелые, отчаянные и свободолюбивые всадники. Они вступали в браки, даже подумать было страшно, с обрюзгшими детьми Цивилизации – что могло быть позорней и презренней!
Окияны и конфликты предпочитали решать мирным путём, вынимая из ножен мечи лишь когда их к этому вынуждали. И на мирном поле состязаться с иноплеменниками в ловкости и силе окияны не гнушались.
Окиянов побаивались. Им завидовали: ещё бы – высокие, красивые, ловкие и умелые во всех делах, честные до безобразия, уживчивые со всеми и при этом всегда удачливые! А какие у них женщины?! Просто хоть волком вой от осознания того, что ни одна из них тебе, чужому сыну Запределья, не достанется…
В глубине души окиянами восхищались и поэтому в открытую их осуждали однозначно как отщепенцев. Когда же златокудрые красавцы, теснимые со всех сторон объединившимися против них другими племенами, попросили
