дать знать о своем присутствии тем, кто находился внутри, разве что маленькая круглая дырка в стене рядом с дверью могла служить этой цели. Она была диаметром примерно с карандаш, и я, думая, что это нечто вроде переговорной трубки, приложил к ней губы, чтобы позвать обитателей, – но в этот момент из отверстия раздался голос, спрашивавший меня, кто я такой, откуда и с какой целью сюда пришел.
Я объяснил, что сбежал из Вархуна и умираю от голода и усталости.
– Ты носишь знаки зеленых воинов, за тобой идет калот, и ты при этом сражался за красного человека? По виду ты ни зеленый, ни красный. Во имя девятого луча, что ты за существо?
– Я друг красных людей Барсума и голоден до смерти. Во имя человечности, впустите нас! – ответил я.
Вскоре дверь начала отодвигаться от меня, пока не углубилась в стену футов на пятьдесят, после чего остановилась и легко скользнула влево, открыв короткий узкий коридор в стене, а на другом его конце я увидел еще одну дверь, абсолютно такую же, как первая. Никого не было видно, но, как только мы переступили порог, она мягко скользнула на место за моей спиной, вернувшись на первоначальную позицию в стене строения. Во время движения двери я заметил ее огромную толщину, не меньше двадцати футов, а когда она снова незыблемо утвердилась за нашими спинами, с потолка опустились огромные стальные цилиндры, точно войдя в предназначенные для них пазы в полу.
Потом передо мной выросли вторая и третья двери, которые точно так же сначала отходили в сторону и после этого возвращались на место, и наконец я добрался до большого внутреннего помещения, где нашел еду и питье, стоявшие на большом каменном столе. Голос велел мне утолить голод и накормить моего калота, и, пока я всем этим занимался, невидимый хозяин подверг меня суровому и подробному допросу.
– Твои заявления весьма необычны, – произнес голос, завершив расспросы. – Но они явно правдивы, и столь же очевидно, что ты родом не с Барсума. Я это могу сказать по структуре твоего мозга и по странному расположению внутренних органов, а также по форме и размерам твоего сердца.
– Ты видишь меня насквозь? – воскликнул я.
– Да, я могу видеть все, кроме твоих мыслей, а будь ты барсумианином, я смог бы их прочесть.
После этого открылась дверь в дальней части помещения, и ко мне направилось нечто вроде маленькой странной мумии. Из одежды и украшений на марсианине был только небольшой золотой воротник, с которого на грудь свисал диск размером с обеденную тарелку, почти сплошь украшенный огромными бриллиантами. В его центре находился странный камень диаметром примерно в дюйм, и этот камень испускал девять четко разграниченных разноцветных лучей: семь – цветов земной радуги, а два других – неизвестных оттенков ошеломительной красоты. Я могу описать их не лучше, чем слепой человек – красный цвет. Знаю лишь одно: они были прекрасны беспредельно.
Старый марсианин сел и говорил со мной несколько
