называемые матричные законы, на которые опирается вся деятельность рассудка.
В формальной логике того времени выделяли четыре класса суждений (количества, качества, отношения, модальности) по три вида в каждом классе. Каждый из этих четырех классов суждений и становится возможным только потому, что в его основе лежит особое чисто априорное понятие синтеза, сочетающее данные чувственности с деятельностью рассудка. Это единство чистого синтеза, составляющее главное условие познания являющегося предмета, оказывается возможным только благодаря чистым рассудочным понятиям, которые априори относятся к предметам и которых, по Канту, столько, сколько существует основных форм суждений. Таким образом, к предметам опыта мы всегда обращаемся с помощью уже имеющихся в нас неких формальных образований, которые и сообщают всеобщность и необходимость многообразию чувственности. Этими логическими формами нашего сознания являются чистые рассудочные понятия, или категории, с помощью которых многообразие чувственности как бы просматривается и связывается и через присоединение все новых и новых представлений получается новое знание (как синтез многообразного в едином акте познания). Итак, категории, по Канту, это только логические способности нашего мышления объединять априори в одно сознание многообразие чувственных представлений.
Кант выделил четыре класса таких чистых рассудочных понятий, или категорий, по три в каждом (всего 12): количества (единство, множество, цельность); качества (реальность, отрицание, ограничение); отношения (принадлежность и самостоятельное существование, или субстанция и принадлежность, причинность и зависимость, или причина и действие, общение, или взаимодействие между действующим и страдающим); модальности (возможность – невозможность, существование – несуществование, необходимость – случайность).
Согласно Канту, эта таблица выводится из одного общего принципа и устанавливает тесную связь суждений и понятий; осуществляет субординацию и связь между категориями; показывает их общий источник – логические функции в суждениях, в которых мыслится связь, единство понятий; устанавливает отношения внутри каждого класса через принцип триадичности, где каждая категория является самостоятельным и необходимым целым в триаде и в то же время есть необходимое звено в общей цепи категорий. Философ полагал, что его таблица категорий позволяет дать как бы полный план всей науки как целого, опирающейся на чистые априорные понятия, и разделить эту науку согласно определенным принципам; указывает все моменты и даже порядок спекулятивной науки. В этой схеме изложена «не полнота системы, а полнота ее принципов». Хотя Кант говорил, что при желании мог бы и это сделать, но не в этом он видел свою главную задачу [1, т. 3, с. 212]. Именно благодаря существованию этих категорий и возможно, по Канту, чистое естествознание; эти субъективные условия мышления имеют объективную значимость, т. е.
