На борту «Уззы». Геннадий Прашкевич

      – Что вы думаете о морали?

      – Усложнения ей не на пользу.

      – Легко уживаетесь с самим собой?

      – Если поступки не противоречат желаниям.

      – Скучаете по Земле? Мучают вас воспоминания?

      – Скорее, сны, тайтай. Я в них хромаю. Мысленно, конечно. Боюсь, что люди «Железного Драйдена» решат, что мне досталось меньше, чем следовало.

      – Но мы на «Уззе»!

      – Это не отменяет снов.

      – Вы хорошо знали капитана Стеклова?

      – Служил с ним на прогулочном судне «Лебедь». Транспортировка туристов, всего лишь. Капитан «Лебедя» Эжен Дюммель был профессионалом с безупречным послужным списком, но в космосе никто не гарантирован от приступов «синдрома пустоты». Кажется, вы занимались этим синдромом, тайтай? На полпути к Луне капитан Дюммель приказал пассажирам срочно улечься в аварийные криокамеры. Понятно, кое-кто воспротивился. Замечу, что в официальном отчете, тайтай, смерть капитана Дюммеля рассматривалась как самоубийство.

      – Но стрелял Стеклов?

      – Не буду оспаривать. Он был первым помощником Дюммеля.

      – Почему случившееся на «Лебеде» не помешало капитану Стеклову возглавить экипаж Модуля?

      – Умение вовремя сделать выбор в космонавтике всегда приветствуется.

      – Какие сны вас мучают, Вито?

      – Это один и тот же сон. Всегда один и тот же сон. Я проваливаюсь в него как в пещь огненную.

      – И никаких исключений?

      – Никаких!

      – Что вам снится?

      – Скудоумный пейзаж, тайтай. Как на западном берегу Красного моря. Голые оплавленные камни. А я в шортах и босиком. И голова непокрыта.

      – Не пытались навернуть рубашку на голову?

      – Наверное, я боюсь… Там, в своем сне, я всего боюсь… Говорю же, я там, во сне, даже хромаю. Лучше страдать под палящим солнцем, чем снова оказаться в руках террористов. Я там бреду один под палящим солнцем, и все вокруг выжжено. Даже возникающие вдали домики кажутся раскаленными. У меня мозг вскипает!