обязанности, там нынче Горбунов!.. Однако, ты и сам должен понимать, что данную должность он явно не тянет!.. Потому и советую поспешить!..
– Помниться, пару лет назад, когда я увольнялся со-службы!.. – слегка усмехнулся Валерий. – …Именно вы пугали меня негласным правилом, исключающем повторное зачисление в органы госбезопасности!.. Предупреждали: дескать, подумай хорошенько, стоит ли рубить с плеча!.. Мол, назад хода не будет!..
– Считай, что именно для тебя и сделано данное исключение!.. Валера, времена нынче иные!.. Это тебе не середина и даже не конец 90-х!.. Поменялось руководство, да и само отношение к спецслужбам значительно изменилось!.. Так что, упираться и показывать свой характер, я искренне тебе не советую!.. Считай, что мы, признав свои недоработки, мы идём тебе навстречу!.. Так и ты, будь другом, ответь взаимностью!.. Если хочешь, то твой боевой опыт нынче востребован!.. Сложившаяся, неприятная ситуацией тут не причём!.. Пусть и несколько пафосно, но нынче ты нужен Отечеству!..
«И ведь так всегда!.. Ни как живёшь, ни чем дышишь!.. Ни посидеть, ни обсудить!.. Коротко и ясно: „принято решение“ и всё тут!.. Извольте исполнять!.. Хотя!.. Быть может это и к лучшему!.. Без долгих бесед; утомительных ожиданий, да многодневных изнурительных хождений, по различным „инстанциям“!.. Сам ведь мечтал о возвращении!.. Так получите, что заказывали!.. Да и хорошо, что нет у меня времени на раздумье!.. Уж бы точно, чего-нибудь этакого себе навыдумывал!..»
Волкодаев вернулся в палату лишь на следующее утро. Где Дмитрий провёл прошлую ночь оставалось лишь догадываться. Выглядел лётчик непривычно хмурым и молчаливым.
– Ну, «авиация», «пехоту» опохмелишь? – усмехнулся Князев, пытаясь поднять лётчику настроение.
– Да, идите вы все вместе, со своими посетителями!.. – бросил в сердцах Димка. Очевидно, хорошую «взбучку» он получил в местах своей временной изоляции. И тем не менее, правильных выводов он из неё, похоже, не вынес. Вернувшись, он тотчас «нырнул» за свою тумбочку и, судя по долгим и булькающим звукам, доносившимся именно оттуда, осушил полный стакан. После чего, Волкодаев завалился на свою койку, а спустя пять минут, подобрев, выкрикнул. – …Если башка у кого болит, сами наливайте!.. Нет у меня ни малейшего желания вновь «засветиться» с пузырём или стаканом!..
Однообразные больничные будни с ежедневными обходами, различными процедурами и перевязками текли своим чередом. Серость госпитального бытия, когда один день мало чем отличается от предыдущего, скрашивали, разве что, весёлые медсёстры, бесконечные шутка и анекдоты Волкодаева, да друзья, навещавшие раненых.
Почти через день Димку проведали его товарищи по лётному полку. Такие же, как и сам Волкодаев, шумные и нисколь не унывающие офицеры. У койки «переломанного» и вырвавшегося из вражеского плена лётчика сидели они подолгу. Болтали о всяких пустяках, развлекая больных и медперсонал всевозможными байками. Они-то и «снабжали» Дмитрия авиационной противообледенительной
