и ему никто не подчиняется. Все чиновники работают только на свой карман. Взять хотя бы Олимпиаду. Сроки ввода объектов задержали на два года – и неизвестно теперь, удастся ли вообще успеть. Бюджет был миллиард двести миллионов, а в итоге стал восемь. Это как? Путину сказали – он головой покачал. «Хорошо работаете». А хоть кого-нибудь уволили? Никого. Про то, чтобы посадили, я и не говорю. Я тебе скажу одно. Был бы у нас президент, как Лукашенко у белорусов, все было бы по-другому. В Белоруссии не воруют вообще. Кто попробовал воровать, тех сразу посадили. Попробуй не выполни поручение главы государства – сразу пинка под зад. А у нас твори, что хочешь. Ты мне скажи, кого из чиновников сняли за коррупцию? Сердюкова? Ну и что, посадили его? Бабу его посадили – и то, на один месяц, а потом сразу выпустили. А почему так? Потому что Путин своих не сдает. Это не по понятиям.
Я огляделся. Мебель была практически новой, и ремонт относительно свежий. На полках «стенки» лежали журналы сканвордов, газета с телепрограммой. К зеркалу была прилеплена наклейка из жвачки: «Халк».
– А проблемы с чего начались? С распада СССР. Я тебе совершенно ответственно говорю: все оттуда идет. Да, система была не идеальная. Но нельзя было ее рушить. Потому что были хоть какие-то идеалы. Хоть во что-то верили. А сейчас во что верить? В могущество доллара? В капитализм? Или, может в «великую Россиию»?
Я пожал плечами.
– Ладно, ближе к телу, – сказал мужик. – Сколько дней ты собираешься пробыть?
*
Я подошел к окну. Небо над девятиэтажками синело. Светились некоторые окна. У овощной палатки остановился черный «мерседес», забрызганный грязью. Из него вышел кавказец, подошел к палатке. Постучал. Дверь открылась. Он вошел внутрь.
Зазвонил телефон. Я провел пальцем по экрану, поднес его к уху.
– Привет! – сказала в трубке Вика. – Ты можешь объяснить мне, в чем дело? Ты взял отпуск на неделю, ты должен был выйти вчера. Поляков психует…
– Скажи ему, что у меня проблемы. Пусть войдет в положение…
– Какие проблемы? Ты мне хотя бы можешь рассказать, в чем дело?
– Не сейчас. Вернусь – все расскажу.
– Когда?
– В понедельник. Может быть, даже в пятницу. Но не позже понедельника…
– Ладно, пока.
Я положил телефон на подоконник. Из палатки вышел кавказец, на ходу засовывая в барсетку пачку денег. Барсетка еле застегнулась. Он сел в «мерседес», бросил барсетку на сиденье рядом, завел машину, резко дал по газам.
*
Я закрыл дверь на ключ. В общий коридор вошла соседка – жопастая, лет тридцать пять, с пакетами из супермаркета. Глянула на меня, сказала:
– Вы дверь коридора всегда запирайте на ключ. А то ходят по подъезду алкаши, ищут, что украсть. На втором этаже из электрощитов что—то выкрутили в том году – потом у них света не было два дня, пока не починили…
Я кивнул, вышел из коридора, запер дверь. Из-за приоткрытой двери коридора напротив на меня смотрел дед в очках. Я нажал на кнопку лифта.
*
Я
