что у него аллергия на кошек.
– А Риди успел сказать что-нибудь любопытное за эти пять минут? – спросила я. – Он упоминал о ключе?
– Нет. В своей анкете он писал, что обладает ключом, позволяющим найти истинную любовь, но это все. Сложно рассуждать о каких-то ключах и истинной любви во время приступа астмы.
Дизель вернулся в Салем и припарковался на стоянке перед публичной библиотекой.
– Третья в нашем списке Шэрон Гордон. Библиотекарша. Тридцать шесть лет. Живет с матерью. На ее страничке в Фейсбуке сказано, что она любит Нору Робертс, сморсы и пингвинов.
– Ну, женщине, которая любит сморсы, определенно можно доверять, – заметила я. – Хотя это довольно липкий аргумент.
– Это я просто так сказал, для общей информации.
Мы вошли в здание и вскоре нашли Гордон, раскладывавшую книги по полкам в отделе детской литературы. Она была высокой и стройной, каштановые волосы зачесаны назад и прихвачены заколкой на затылке. Одета она была в бледно-розовый вязаный топ, желтовато-коричневые слаксы и сандалии.
Обернувшись и увидев Дизеля, Шэрон тихонько охнула.
– Простите, – извиняющимся тоном сказала она. – Я привыкла видеть в этом зале посетителей маленького роста.
– Мы бы хотели поговорить с вами о Джилберте Риди, – сказал Дизель.
– Вы из полиции?
Дизель взял с ее тележки книгу с картинками грузовиков и принялся задумчиво ее перелистывать.
– Вопрос, конечно, интересный…
Шэрон толкнула тележку вперед и поставила на полку следующую книгу.
– Я познакомилась с Джилбертом через сайт знакомств. Он сказал, что ищет истинную любовь.
– Ну и?
Она пожала плечами.
– Мы пару раз выходили в город… Казалось, я ему нравлюсь, а потом появилась та женщина по имени Анна… Он сразу повел себя как-то странно и бросил меня.
– А фамилию ее вы случайно не знаете?
– Нет. Я о ней вообще ничего не знаю. – Она поставила на полку еще одну книгу. – Впрочем, одно могу вам сказать: Джилберт Риди был очень своеобразным человеком. Он был специалистом по английской литературе елизаветинского периода и помешан на малоизвестном поэте девятнадцатого столетия. У Риди была маленькая книжечка сонетов, которую он знал наизусть и мог цитировать с любого места. Он был убежден, что в ней содержится ключ к истинной любви, словно сборник этот наделен какой-то мистической силой. А на прошлой неделе он вдруг позвонил и сказал, что больше во мне не нуждается. Причем он именно так и выразился. Он во мне больше не нуждается. Вы можете себе такое представить? И как я должна была все это понимать? А он все бубнил про эту Анну. И про триумф над силами зла. И что он должен был раньше догадаться.
– О чем он должен был догадаться раньше?
– Он этого не сказал.
