пеной по губам / По губам меня помажет красота / Строгий кукиш мне покажет пустота…»
«Венера» создана, видимо, на рубеже II и I веков до н. э. в подражание школы Праксителя, стилизована в манере высокой классики. Внимательный взгляд увидит разницу и в отношении художника к материалу. Тяжелая, грубоватая драпировка, куда-то делась одухотворенная трепетность, пластичность, тайна… Между ее созданием и классическим образцом прошло 250–300 лет. Примерно столько же времени, сколько разделяет «Мир искусства» начала ХХ века Александра Бенуа от его изображений Франции Людовика XIV. Это не буквальное сравнение, скорее образ или аналогия.
Но ведь есть что-то в бесплодности усилий ее реставрации. Археологи I века до н. э. уже столкнулись с утраченными, поврежденными произведениями раннего греческого искусства. Уже Александрия делала копии античных скульптур для стадионов, дворцов, парков. Подлинная античность (V–IV вв. до н. э.) уже тогда ценилась очень высоко.
А может быть, у Венеры Милосской изначально не было рук? Это не утверждение, но допуск. Может быть, эта композиция изначально была такой, какой ее нашли? И руки ей приставить невозможно?
Сила художественного гения все еще была велика и в эпоху эллинизма, но условий, породивших культуру олимпийских демократий, школы эфебов, пира, естественно больше не было. Для доэллинистической Греции, Эллады «до Македонского», как всегда во всем мире, важна была мистерия творения, когда именно искусство было важнее войны, а пиры – повседневности. У государств, управляемых династиями сатрапов Александра, жизнь была иной. Римская волчица уже подняла свою голову с готовностью поглотить и Грецию, и всю македонскую державу.
А при Августе Октавиане, римском императоре, собирателе греческой античности, в I веке н. э. было артикулировано понятие «классического», было перечислено то, что входит в это понятие. Эллинизм классическим уже тогда не считали. Начинается эпоха «классицизмов» с воображаемой, а не подлинной Древней Грецией, учебной, обязательной, наставнической, которая дошла до Ренессанса и великих археологических открытий античного мира в XIX веке.
Глава 6. Viva Roma!
Я – пасынок державы дикой с разбитой мордой. Другой, не менее великой, — приемыш гордый, и счастлив в этой колыбели Муз, Права, Граций, где Назо и Вергилий пели, вещал Гораций.
Что за удивительный город этот Рим. Вечный воистину. Не бессмертный, но вечный. Не об одном городе в мире за всю памятную человечеству историю не было написано столько книг, исследований, эссе, столько стихов и признаний.
Вечный город уникален как бы «просвечиванием»: наложением одного слоя времени на другой. Античность проступает сквозь Средние века. Ренессанс – сквозь все последующие времена, даже сквозь псевдоклассицизм эпохи Муссолини. В этом городе время проходит тебя насквозь, и ты проходишь сквозь время с легким дыханием и
