обрадовался, что не целовал Илейн по-настоящему. Ему было бы неприятно, если бы Кура, словно ненароком прислонившаяся к стене справа от входной двери, увидела его в объятиях другой. Ни в одно окно Куру не было видно. Она набросила шубу, но не стала ее застегивать, из-под нее виднелось похожее на пальто платье. Верхние три кнопки уже расстегнуты. Распущенные волосы стекают по светлому лисьему меху, казавшемуся серебристым в свете луны.
– Мне нужен свежий воздух, внутри слишком жарко, – произнесла она, поигрывая пуговицей на платье.
Уильям подошел ближе.
– Вы прекрасны, – восхищенно произнес он, тут же ругаясь про себя. Почему ему не пришел в голову никакой другой комплимент?! Обычно ему легко удавалось подбирать слова.
Кура улыбнулась.
– Спасибо, – негромко произнесла она, растягивая слово в мелодию, обещавшую рай на земле.
Уильям не знал, что ответить. Медленно, с благоговением, почти испугом он коснулся ее волос. Они были гладкими как шелк.
Кура задрожала. Кажется, ей холодно. Но разве она только что не сказала, что ей было жарко?
– Странно, что где-то в другом месте сейчас лето, – пел ее голос. – В Ирландии у вас тоже есть такие праздники…
– Только первого мая, а не в конце июня, – ответил Уильям, и голос его внезапно охрип. – Раньше его называли Бельтейн. Праздник весны…
– Праздник плодородия, – произнесла Кура манящим голосом. – «Когда приходит лето и деревья стоят в красивом цвету…»
Когда Кура запела, заснеженная улица Квинстауна вдруг исчезла… Казалось, Уильям снова был в Ирландии, где целовал Бриджит, дочь своего арендатора, и чувствовал ее тепло и желание.
И вдруг он обнял Куру. Это произошло невольно. На самом деле он не хотел… Она так юна, и еще Илейн, несмотря на все, и его положение здесь, в Квинстауне… Но в первую очередь есть Кура. Ее аромат, ее нежное тело… Кура – начало и конец. Он едва не утонул в этом поцелуе. Кура была землей и лунным светом, она была поблескивающим серебром озером и вечным морем. Сначала Уильям целовал ее медленно и осторожно, но она крепче прижала его к себе, страстно и опытно отвечая на его ласки. Она не осторожничала, не боялась, как Илейн. Кура не была нежной и хрупкой, не была робкой, как девушки в Сэлли Гарденс, она была открытой и манящей, как цветы, которые возлагали после Бельтейна на алтарь богини. Уильям слегка приспустил ее платье и провел рукой по гладкой, нежной коже ее плеча, и Кура прижалась к нему, растрепала волосы, покрыла его быстрыми поцелуями, оставила на коже слабые укусы. Оба давно вышли из спасительного укрытия дома, и со стороны казалось, что они танцуют на террасе отеля.
Когда Мейн-стрит осталась позади и Илейн уже направила Баньши к реке, ее вдруг бросило в жар: она вспомнила, что забыла в отеле цветы! Семь старательно собранных Ингвер цветков она оставила у камина в гостиной Хелен. А что, если она положит их под подушку завтра? Наверное, нельзя. Нужно обязательно
