день войны. Карты эту он тут же отнес в литографию и велел мастеру скопировать ее в самом срочном порядке. Камни для печати были готовы уже к пяти часам утра. После чего была запущена машина и к утру большая партия карт, на которых стрелками были обозначены движения войск, была готова. На листах стоял заголовок: «Для читателей газет. Пособие». Ход был поистине гениальный. Дело в том, что газеты того времени просто физически не могли помещать рисунки. Печатались они на типографских машинах с помощью уже готовых шрифтов, а изготовление клише для картинки занимало долгое время и никак не соответствовало оперативности издания. В то же время газеты сразу запестрели статьями, очерками, заметками и сообщениями, в которых описывался ход боевых действий. Читателю же совсем не всегда было понятно, о чем идет речь, если в заметке написано, к примеру, что полк генерала Доброхотова выдвинулся к крепости Аккерман. Что это за крепость, где она расположена, как именно можно к ней выдвинуться, все это можно было узнать только из карт, а их к заметке не предлагалось. Зато они предлагались Сытиным. Весь тираж разошелся буквально в мгновение и его пришлось срочно допечатывать. Три месяца литография Ивана Сытина практически монопольно печатала карты военных действий, иногда в голом виде, иногда сопровождая их краткими описаниями. Три месяца потребовалось конкурентам для того, чтобы понять выгодность затеи и подхватить ее. Но к тому времени все московские оптовики уже твердо знали адрес сытинской конторы и закупали ходовой товар у молодого издателя. Вместе с картами хорошо шли и портреты генералов, и картинки с изображением главных сражений. Популярность сытинской продукции мигом взлетела до таких высот, с которых, как говорил потом сам издатель «покупатели положительно рвали товар из рук и торговались не о цене, а о количестве».
Но Сытину одного коммерческого успеха было уже мало. У молодого издателя просто руки чесались напечатать на своей машине что-то более значительное и нетленное, чем «Похороны Кота» или «Бову-королевича». Однако пока он мог печатать только лубки. Но ведь и лубки можно делать разные. Мысль о том, что даже дешевую продукцию для крестьян можно совместить с высоким искусством пришла ему еще в конце 1877 года.
Как ему удалось познакомиться с маститым скульптором и художником Михаилом Микешиным[21] нам неизвестно. Но точно известно, что уже в 1878 году он уговорил мастера написать специально для его литографии несколько «народных» картинок.
Михаил Осипович, как и его заказчик Иван Сытин, благородством кровей не отличался. Отец его хоть и был мелким помещиком и соляным приставом, сам происходил из крестьян, а дворянство получил, по всей видимости, за геройство во время Отечественной войны 1812 года. Воевал он в составе знаменитого партизанского отряда штабс-капитана артиллерии Александра Фигнера[22]. Их небольшая диверсионная группа наводила на французов такой неимоверный ужас, что сам Наполеон назначил награду
Михаил Осипович Микешин (9 (21) февраля 1835 года, деревня Максимково Рославльского уезда Смоленской губернии – 19 (31) января 1896 года, Санкт-Петербург) – русский художник и скульптор, автор ряда выдающихся памятников в крупных городах Российской империи.
Александр Самойлович Фигнер (1787–1813) – полковник русской армии, отличившийся в войне 1812 года, создатель партизанского (диверсионного) отряда, действующего в тылу французской армии на территории России, Польши и Германии.
