«Теория деятельности», напротив, оставляет без внимания правовые средства защиты. Подводя итог сказанному, необходимо признать, что именно «теория средств» наиболее точно отражает двойственность самозащиты (как субъективного права и как действия).
Принимая во внимание положения «теории мер» и «теории деятельности», предлагается рассматривать самозащиту как правовое средство охранительного характера, основанное на субъективном охранительном праве и реализуемое посредством охранительного правоотношения. Дискуссия о том, является ли возможность самостоятельной защиты субъективного гражданского права одним из правомочий в его структуре, или она образует некоторое самостоятельное право, возникла сравнительно недавно[182]. До введения в действие ГК РФ среди цивилистов преобладала первая из указанных точек зрения[183]. Некоторые авторы придерживаются данной позиции и в настоящее время[184]. Существует также точка зрения, согласно которой термин «правомочие» является не самостоятельным понятием, а служебным термином для обозначения некоторого фрагмента сложного субъективного права[185]. Но в последнее десятилетие все чаще встречаются высказывания в пользу признания за самозащитой статуса самостоятельного гражданского права. Так, А. В. Куделин утверждает, что в странах системы «общего права» общепризнанным является представление о самозащите гражданских прав как о субъективном праве, подкрепляя свои доводы и суждения ссылками на зарубежную правовую доктрину[186].
Представление о самозащите как о субъективном гражданском праве к настоящему времени имеет как сторонников, так и оппонентов, но число последних продолжает уменьшаться[187]. Отмеченная тенденция свидетельствует об укреплении позиций самозащиты в структуре гражданского права России. Нам представляется наиболее приемлемым взгляд, согласно которому за самозащитой признается статус субъективного права[188]. Основаниями для этого являются следующие аргументы. Во-первых, право на самостоятельную защиту законных прав и интересов непосредственно закреплено в ч. 2 ст. 45 Конституции РФ. Во-вторых, возможность самозащиты права существует отдельно от защищаемого права, поскольку может осуществляться третьим лицом. В противном случае следует признать, что гражданин, защищающий жизнь или имущество другого лица, становится обладателем этих прав в силу самого факта защиты. В-третьих, юридически закрепленная возможность самостоятельно защищать субъективные гражданские права соответствует сформулированному в рамках ярославской цивилистической школы понятию охранительного права – вытекающей из охранительной гражданско-правовой нормы возможности определенного поведения лица в конфликтной ситуации, предоставленной ему в целях защиты регулятивного субъективного гражданского права или охраняемого законом интереса. Ученые разделяют такие права на две группы: охранительные права на совершение односторонних действий и исковые
Гражданское право / Под ред. М. М. Агаркова и Д. М. Генкина. М., 1944. Т. 1. С. 109. – Анализ позиций и библиографию см.:
См., например:
Аргументация проф. Витрянского, в частности, основана на тезисе, что объем правомочия на защиту зависит от содержания защищаемого права (см.:
См.:
Например, В. П. Грибанов в работах 1970-х гг. назвал самозащиту правомочием, хотя и существующим вне субъективного права, но позднее признал за ней статус субъективного права (см.:
