недолго думая, подменил пластинки, вставил ему туда двойник Брежнева. Сольный концерт с XXVI съезда КПСС. Это было действительно смешно. И обиженных было не так уж и много. И параллельно этим всем товарно-денежным отношениям шло развитие оформления внешнего вида. Совсем первую свою татуировку я сделал будущему татуировщику Стасу Удаву.
Эта моя первая исполненная татуировка заняла практически всю ночь по времени. Мне пришлось соврать, что я делал до этого татуировки, иначе бы Стас не согласился. Причем это была его не первая татуировка. Первую ему сделал Крюгер какими-то чернилами хреновыми из шариковой ручки, и эта татуировка исчезла на третий день (смеются). Это был гигантский знак анархии, который Крюгер вкалывал Стасу в плечо, приговаривая: «Сейчас пробьем по контуру, сейчас пробьем по контуру». И когда я эту фразу повторял шутейно, Стас дергался от ужаса, и поэтому татуировка вышла весьма неказистой. Крюгер, кстати, вовсе не был татуировщиком и даже не планировал, он просто любил людям делать больно. Вот бывают такие люди, причем не только в маргинальной среде. А мне он говорил, когда у него назревал новый пациент на татуировку: «Я его проткну насквозь» (смеется).
Стас сохранил эту свою татуировку и никогда не перекрывал и не подправлял ее. Там контур вышел такой, что как будто у меня в процессе в руках мыши трахались.
М. Б. Но подход к татуировке существовал приблизительно как везде? В том смысле, что люди ставили на себе отметки, как некогда туристы наклейки на чемоданы?
И. К. Да, у Юры Скандала, например, так и было раскидано по телу… Если серп и молот был на запястье левой руки, то череп должен был быть на плече уже правом. Потом добавили дракона цветного на предплечье правой руки…
Причем изначально идея была дракона гигантского делать, хвост закинут за плечо, туловище драконье через грудь, на животе Юра планировал нататуировать голову, ну, и ниже открытая пасть, из которой должен был торчать член… Но я вообще-то испугался такого объема работ, и отказался. А мотив воплотился в более компактной форме. Я тогда всеми возможными способами пытался дистанцироваться в своих работах от сходства с уголовной тематикой. Только технические средства исполнения были заимствованы от тюремных кольщиков.
Мой брат, бывавший в местах лишения свободы, до сих пор гордится тем, что помогал мне собирать первую машинку и затачивать иглу. Острота которой проверялась тем, что если она кидалась и втыкалась в какую-нибудь ткань или кожу, то это означало ее, иглы, дозрелость. Причем апробировалось все это на себе и путем проб и ошибок.
И так подошел момент, когда я познакомился с группой «Мистер Твистер» и ее участниками. В Ленинграде проводился очередной фестиваль рок-клубовский, на который они самоотверженно приехали, понадеявшись на свой талант. Прибыли они со своими демо и инструментом. На что питерцы, со свойственным им снобизмом, сказали: «Москвичи…» А послушав их, сказали: «Ну, это как ранний Лоза!» Сразу же поставив на них такой штамп (смеется).
Там,
