тебе, расслабься и получай удовольствие.
– Не сомневаюсь, ты бы так и сделала, – смеюсь я.
– Боже, когда-нибудь и я порадую себя этой крошкой. Как думаешь, сколько ей лет? – спрашивает она, рассматривая сумочку на расстоянии вытянутой руки.
– Первые модели появились в феврале 1955 года – потому их и назвали 2.55. Мы думаем, что наша вполне может оказаться одной из них, быть может, даже одним из пробных экземпляров. Уже успели почитать кое-что в старых книгах о Шанель, что остались от мамы.
– С ума сойти!
– Не то слово. А видишь этот потайной карманчик внутри? Шанель сделала его для того, чтобы хранить в нем свои любовные письма – во всяком случае, так говорят.
– Боже, как романтично, да? В наше-то время любовных писем уже не пишут. Да что там писем – я уже даже романтичной смс-ки от Дэвида сто лет не видела! Молчу о том, чтобы он попытался в сообщении как-нибудь соблазнить меня.
– Кэт! – хихикаю я. – А вы не слишком взрослые для таких сообщений?
Пока мы болтаем, я показываю подруге подкладку сумочки и вдруг замечаю, что молния на потайном кармашке для писем немного приоткрылась. И вот я пытаюсь закрыть ее и чувствую, что под тонкой тканью что-то есть. Я подношу сумочку поближе к глазам.
– Что там? – спрашивает Кэт.
– В нем что-то есть. Я раньше как-то не замечала…
Я запускаю руку в кармашек и нахожу там сложенный лист бумаги. Осторожно достаю его оттуда. Он тонкий, почти прозрачный, заметно, что его складывали так бесчисленное множество раз. Неудивительно, что я не сразу его заметила – он невесомый, как перышко.
– Это письмо? – шепчет Кэт. – Глазам своим не верю. И что же в нем написано?
Я медленно и бережно разворачиваю найденный лист бумаги.
– Читай же его скорее, ради бога! – торопит меня подруга.
– Не уверена, что стоит это делать. Вдруг там что-то личное.
– Не глупи! – кричит Кэт. – Ты должна прочесть его, если ты этого не сделаешь, то это сделаю я! Давай сюда.
– Нет, – протестую я и прижимаю письмо к груди. – Я его нашла, значит, мне и читать.
– Так давай, чего ждешь? Знака свыше? Должно быть, это самое настоящее любовное письмо! – Она буквально подпрыгивает от нетерпения, и я начинаю опасаться, что подруга просто вырвет тонкую бумагу у меня из рук.
– Хорошо, хорошо, погоди секунду… – Я делаю глубокий вдох и начинаю разбирать размашистый, уверенный почерк.
Ноябрь 1956 года
Солнышко мое,
смотрю на тебя и ясно вижу, что ты станешь единственной моей любовью. Заглянув в твои прекрасные голубые глаза, такие нежные и такие ясные, я понимаю, что сердце мое навеки отдано тебе. Мы будто бы давным-давно знакомы, как две души, что были вместе совсем в другой жизни. Как же хорошо нам было бы вместе, любовь моя, но тем сильнее горечь разлуки. Я пишу тебе, а мое сердце разбито – ведь сегодня нам придется расстаться. Пришло время прощаться.
Пожалуйста,
