я тихо и спокойно, а тут безголовый Дэнни.
– Рано или поздно пробку должно было выбить, – флегматично заявил Ник и тут же преобразился. – А чего ты так кипишуешь, Крейн?
– Не нравится мне все это, подбрось и выбрось, – признался я.
– А кому нравится? У нас давно не было ничего стоящего. Живем, как в болоте. Кредиты, проценты, ипотека, счета, покер по выходным, бар по пятницам. Ничего стоящего. А тут голова оторванная. Разве это не жизнь?
– Это бред, Красавчег. Кому потребовалась голова Усатого? Ему самому не очень нравилась его голова, иначе он не носил бы такие усы.
– Это ты верно сказал, Крейн. Усатый был дурак. Но он был наш ишибаши. Теперь нам потребуется новый ишибаши, а в городе я не вижу достойной кандидатуры, – Ник потянулся за стаканом, задел рукавом открытую бутылку с виски, уронил ее, резко дернулся и поймал в сантиметре от пола.
– А если Зиф Вертолет? – предположил я.
– Зиф на то и Вертолет, что ему уже не быть ишибаши, – возразил Красавчег.
Я тоже не удержался и налил себе виски в стакан. Присосался. Ядреная штука. Огненная вода с древесными опилками. Вот почему коренные готовы были за нее шкуру продать.
– Если не Зиф, то, может быть, Арти Смельчак?
– Он сейчас в Альпах, объезжает диких страусов.
– Это серьезное занятие. Я бы побоялся, – признался я, допивая виски.
– Нам нужен кто-то новый. Из старожилов никто не подойдет на роль ишибаши. Нужна новая кровь. Кто у нас специалист по крови?
– Ваня Бедуин. Он постоянно в ней нуждается. Как можно жить без крови…
– Стало быть, нам нужно договориться с Бедуином, чтобы он добыл нам свежака. И тогда вопрос с ишибаши будет решен, – заявил гордо Ник и с его пальца, уставленного в небо, сорвалась искра.
– Я бы так не сказал. Еще надо все-таки выяснить, кто оторвал голову Усатому. А то повадится кто-то головы рвать, тут ни один Зеленый не поможет, – возразил я.
– Тут ты прав, Крейн, – задумался Красавчег. Из его пальца заструился дымок, словно после неудачного выстрела.
– А то как же, подбрось и выбрось. Если мы не можем обезопасить своего ишибаши, то мы расписываемся в своем бессилии. Весь наш район рухнет в тартарары, и мы вместе с ним.
Ник хмурился, кривлялся, отчего становился все красивее и красивее. Будь я бабой, давно бы на него заскочил. Он же, чертяка, этим постоянно и пользуется.
– Я предлагаю решать проблемы по мере их поступления. Поэтому сначала мы поедем в «Зажигалку», попытаемся найти Бедуина и договориться. Он там постоянно обретается.
– Скажешь тоже, «Зажигалка» любимый бар Большого Истока. Весь район там периодически зависает. Так что если Бедуин не там, то он либо в хламину ужратый и спит в своей берлоге, либо гуляет снаружи. Тогда ждать придется долго. Пока он вернется, нажрется и отоспится. Между прогулками он любит покуражиться на районе.
– Зачем ты мне это рассказываешь? Я с Бедуином с пеленок знаком. Вместе первые кренделя заделывали. Хотя Бедуин сейчас не тот. Спивается, бродяга… – с сожалением покачал головой Ник.
– Каждый выбирается свою дорогу. Раньше ты зависал с Бедуином, теперь со мной, подбрось и выбрось.
– Ты прав, Крейн. Ну что, полетели? – Красавчег с надеждой посмотрел на меня.
– Полетели.
И мы полетели.
Полет штука весьма опасная и неоднозначная. До сих пор не могу к нему привыкнуть. Нет соприкосновения с твердой поверхностью, и все время кажется, что я никуда не лечу, а вечно падаю. Согласитесь, очень неприятное ощущение. Да и внизу живота все время сжимает, словно хочется отлить. Но ведь не хочется. Я перед полетом всегда отливаю, чтобы не опозориться в воздухе. И это только личные фобии, а сколько непредвиденных опасностей может поджидать в пути! Грозовые тучи, электрические облака, перелетные птицы, неожиданно норовящие вас протаранить, да весельчак Злой, патрулирующий небо над районом, и так и норовящий пошутить. Только вот шутки у него очень злые. То ветер нашлет да круговерть, то сочинит какую-нибудь страшную иллюзию, например, землю спрячет. На то он и Злой.
В небе шалит Злой, на земле озорует Зеленый. Хорошо живем!
В этот раз мы долетели без приключений. Приземлись на посадочной площадке и сразу направились в бар, занимавший первый этаж невысокого здания из серого кирпича, построенного еще в прошлом веке. В нашем районе высоких зданий нету: все по два-три этажа. Самое высокое – пятиэтажное здание районной управы находится на другом конце Большого Истока. Я там никогда не был, а Ник Красавчег говорит,
