пунктом вожделений влюбленного, тогда как любящий человек может быть совершенно свободен от такого вожделения. Скорое (влюбленный нетерпелив) фактическое осуществление подобной мечты может быть «могилой» влюбленности: полное обладание предметом страсти, когда личностный компонент взаимоотношения еще незначителен, ведет к быстрому исчезновению влюбленности, причем последняя или испаряется бесследно, сменяясь полной индифферентностью к недавнему идеалу, или уступает место более или менее сильному отвращению к бывшему предмету страсти. Известная сентенция «брак – могила любви» справедлива лишь постольку, поскольку под упоминаемой здесь любовью разумеется влюбленность. Некоторые ученые и психиатры склоняются к тому, чтобы явление влюбленности относить к сфере психопатологического, расценивая его как маниакальное со сверхценными идеями. Например, Морис де Флери признает влюблённость болезнью и проводит поучительную параллель между влюбленностью, с одной стороны, и алкоголизмом, эфироманией, морфинизмом и т. д., с другой, констатируя одну и ту же эволюцию, и одинаковые результаты. Только «психическим ядом» в данном случае является не что иное, как постепенно складывающаяся привычка видеться с предметом страсти, незаметно для влюбленного переходящая в болезненную потребность.
С нашей точки зрения, влюбленность можно рассматривать как психопатологическое явление лишь в тех случаях, когда она затягивается на годы и действительно порождает психическую зависимость от объекта влюбленности. Если же рассматривать ее как кратковременное состояние, стадию на пути к трансформации в любовь, то влюбленность будет выглядеть вполне естественной, своеобразной формой психофизиологического роста относительно любви. В этом случае влюбленность расценивается не как болезнь, а как особое состояние души в связи с новым видением мира и себя самого.
Как показали психологические исследования, каждый человек в течение жизни примерно десять раз впадает в состояние влюбленности. Но не каждое состояние влюбленности находит свое продолжение в романтической любви. В некоторых случаях оно угасает в самом начале романтической любви, в других – служит развитию и совершенствованию романтической любви, приближая ее к любви зрелой долговременной.
От некоторых людей, правда, можно услышать: я однолюб. Однолюбие чаще бывает у женщин, чем у мужчин, так как женщины по своей природе более привязчивы и постоянны, нежели мужчины. Но в психологии человека нет таких свойств, которые вынуждали бы его любить только раз в жизни. Однолюб – это скорее по своей сути долголюб, а однолюбом его делает счастливая долговременная любовь. Но есть и другой парадокс: несчастная, неразделенная любовь иногда может длиться всю жизнь, становится доминантой всех остальных чувств. Последнее, по-видимому, происходит в том случае, когда человек в силу особенностей своего характера никак
