баритон.
Облегченно вздохнув, Татьяна извлекла физиономию из дырки и, приподнявшись на локтях, вознамерилась перевернуться. Но тут ее взгляд упал на свисающие двумя большими дынями груди – и она шмякнулась обратно. Пошарила правой рукой в изголовье, нащупала лифчик и застыла, сжимая его в кулаке.
Дурдемир ловко, как давеча брюнетка банкноты, вытащил бюстгальтер из Таниной руки и вложил туда небольшое полотенце. Дронова из дырки пискнула:
– Спасибо.
Обернув торс, она легла на спину и тут же закрыла глаза. В течение следующих пяти минут Дурдемир мял ее живот. Потом вдруг, взявшись за резинку трусов, потянул их вниз. Татьяна перехватила плавки почти у колен, натянула их до пупа и помотала головой:
– Так не надо.
– Надо. Целлюлит. Много. Вот здесь. – Массажист по-хозяйски похлопал клиентку по бедру.
– Не надо. Там у меня все хорошо. Лучше вот здесь. – Дронова приподнялась и ткнула пальцем свободной руки (другой она придерживала на груди полотенце) в коленку.
Минуты до окончания сеанса показались вечностью. Перед тем как уйти, Дурдемир склонился на пылающей Таниной физиономией:
– Тебе понравилось?
– Да, – выдавила из себя она.
– Ты живешь Москва? – Горячее дыхание долетало до щеки, и Таня отодвинула голову вправо.
– Да.
– Я зимой еду Москва. Работать. Пиши свой телефон.
– У меня есть муж, он скоро сюда приедет… – Таня надеялась, что Дурдемир уйдет, но он продолжал стоять рядом и – она могла в этом поклясться, хотя глаза по-прежнему были закрыты, – беззастенчиво рассматривал ее пунцовую физиономию, покрывшиеся красными пятнами шею, плечи. Она еще плотнее прижала к груди полотенце и стала развивать тему мужа: – У него проблемы с верхним отделом позвоночника… Рука немеет, шея плохо поворачивается. Я его к вам приведу.
– Завтра приходи, буду опять массаж. Пиши свой телефон Москва.
Бюстгальтер никак не хотел застегиваться – дурацкие железные пластинки выскакивали из дрожащих пальцев. Так и не сумев с ними справиться, Таня завернулась в клетчатую тряпочку и пулей вылетела в раздевалку. Там натянула на себя сарафан и, не глядя в сторону ресепшн, выскользнула на улицу.
– Маньяк, натуральный маньяк! Дуремар уродский… – шептала она себе под нос, торопливо шагая к бару возле бассейна. – Сказала же, что замужем… Ни за что больше сюда не пойду, даже за сдачей – пусть подавятся.
Темнокожий бармен встретил Таню улыбкой и радостным приветствием. Она не ответила. Получая стакан с соком, еле слышно буркнула «сенькю» и несколько метров до шезлонга преодолела чуть ли не строевым шагом. Воспоминание о том, как утром она услаждала взор бармена раскачиванием пышных бедер, отозвалось в Тане новым приступом стыда.
Ужинать Дронова отправилась
