копирования или подражания, ученые не знают, как людям, не говоря уже о рыбах, удается наследовать другого человека. До сих пор ученым не известно, как мозг любого животного, простой или сложный, справляется с этой задачей.
Так все-таки брызгуны копируют или подражают? Шустер и Шлегель улыбнулись и пожали плечами. Они не собирались вступать в дискуссию по поводу определений. Важно было то, что они в очередной раз доказали наличие когнитивных навыков у брызгунов.
Рыба – это одно из немногих диких животных, которую большинство из нас употребляют в пищу без чувства вины. Я люблю хороший стейк из лосося или филе свежевыловленной форели и редко задумываюсь о том, как рыба попала в мой холодильник или что она чувствовала, когда ее вытащили из воды. Меня больше беспокоит (и, как я понимаю, других людей тоже), как много рыбы вылавливают каждый год из океанов и рек в промышленных масштабах. Цифры ошеломляющие: более восьмидесяти миллионов тонн рыбы, или один триллион отдельных особей, ловят и убивают ежегодно. Из них более одной трети перерабатывают на рыбий жир и рыбную муку, которые используют в кормах для животных и аквакультур (по иронии судьбы – для кормления выращиваемых на фермах рыб). Защитники природы и экологи предупреждают, что мы можем стать причиной вымирания многих крупных морских видов, таких как атлантический голубой тунец, рыба-меч, палтус и акулы. Также мы не должны забывать, что изменение подводной среды не подлежит восстановлению. Не менее тревожными являются и недавние сообщения о том, что мы уже использовали около 75 % мировых рыбных запасов.
То, о чем мы вообще не беспокоимся, так это о непосредственном процессе рыбной ловли. До недавнего времени ученых также не волновала эта проблема. Их не беспокоило, является ли гуманным промышленное рыболовство, и они никогда не исследовали процесс рыбной ловли с точки зрения самих рыб. Но те исследования, которые проводят Шустер и другие исследователи в области когнитивных способностей рыб, могут в корне изменить отношение к ним потребителей, что, в свою очередь, может повлиять и на рыбную промышленность[11]. Мы выросли, полагая, что рыбы не чувствуют боли. А если бы вы знали, что рыбе больно, как коровам, или овцам, или курам на фермах, вы бы покупали треску, которая попалась на крючок и была вытащена за длинную леску, или тунца, который попался в сети, прежде чем его вытащили на поверхность, где он умер, задыхаясь, от удушья?
Совсем не обязательно быть умным, чтобы понимать, что тебе больно. Медоносные пчелы, муравьи и многие беспозвоночные часто сталкиваются с задачами, решение которых требует наличия когнитивных навыков. Однако исследователи не интерпретируют сложный танец пчелы или умение оценивать недвижимость у скалистых муравьев как признаки того, что пчелы и муравьи имеют эмоциональную жизнь, ведь они не испытывают чувства и эмоции. То же касается и способности рыб принимать быстрые, гибкие решения, что совсем не означает, будто они страдают, когда их вытаскивают из моря. Но животные, как правило, обладают сложной сенсорной и нервной
Изменение методов промышленной рыбной ловли может оказаться не настолько надуманной проблемой, как кажется. Когда китов практически не осталось, Международная китобойная комиссия в 1982 году ввела мораторий на коммерческий китобойный промысел, при этом местным жителям охотиться было разрешено. И хотя некоторые страны, в частности Япония, Норвегия, Исландия и Россия, выступают против моратория и продолжают охотиться на китов, большинство стран соблюдают эти правила. Международная китобойная комиссия также пропагандирует более гуманные способы убийства.
