толком не оклемавшегося проводника.
– Вон они! – завопил один их бизнесменов, указывая на Мероку и Кильона. – Они ехали в нашем вагоне! Это они убили того мужчину!
Кильон медленно обернулся, изображая искреннее недоумение: мол, он понятия не имеет, в чем его обвиняют.
– Вы что-то хотели сказать… – начал он, сам чувствуя фальшь.
– А ну стоять! – гаркнул чернобородый тип в форме – старший проводник, начальник станции или агент железнодорожной полиции.
Он неспешно приближался к Кильону и Мероке, на ходу отстегивая что-то от пояса. Длинноствольный табельный револьвер! Бородач сжал его обеими руками и прицелился в подозреваемых.
– Стой, не то стрелять буду! – провозгласил он, подражая герою боевика.
– Дело труба, – вздохнула Мерока и снова полезла за оружием.
– Хватит убивать, пожалуйста! – взмолился Кильон.
Бородач пальнул в воздух, спугнув с крыши птиц и летучих мышей. Темные крылья так и захлопали.
– Последнее предупреждение. Остановитесь немедленно!
Мерока что-то в него швырнула, и на миг Кильону показалось, что это леденец или стеклянный шарик. «Леденец» приземлился у бородача под ногами. Грохнул взрыв, и в воздухе стал сгущаться удушающий голубоватый дым. Для большей надежности Мерока метнула в толпу еще одну гранату, затем развернулась и бросилась бежать. Кильон кинулся следом. В левой руке у него болталась докторская сумка, правой он судорожно сжимал выхваченный из кармана ангельский пистолет. Они промчались по перрону и через широкую дверь нырнули в выложенный черно-белой плиткой зал ожидания. Там ночные пассажиры встревоженно прислушивались к шуму снаружи. Самым бдительным оказался железнодорожный чиновник, который только что повесил трубку настенного телефона. Увидав беглецов, он храбро бросился им наперерез. Мерока вытащила автомат и пальнула по плиточной мозаике над распахнутой дверью. Осколки дождем посыпались на чиновника, прикрывшего глаза руками. Кильон рискнул оглянуться еще раз. Бородач с табельным револьвером отстал несильно, хотя слегка спотыкался на ходу, явно пострадав от дымовухи. Он на миг замер, наклонившись вперед – одна рука на колене, другая сжимает револьвер, – и снова бросился в погоню. Его нагоняли другие железнодорожники и несколько зевак.
Внимание Кильона привлек один из пассажиров в зале ожидания. С непоколебимым спокойствием тот свернул газету, положил на соседнее пустующее сиденье и медленно поднялся. Он был в длинном сером пальто с поясом, широкополой шляпе и лакированных туфлях. Упырь не спеша опустил руку в черной перчатке в карман, словно нащупывая зажигалку.
Ангельский пистолет Кильон держал наготове, но стрелять не рискнул. В зале ожидания было немноголюдно, но несколько человек все же оказалось как раз между Кильоном и упырем. А тот медленно выбирался из зоны отдыха. Уголки его черного узкогубого рта ползли вверх.
Мерока рванула Кильона за руку и поволокла
