Охотник. Евгений Щепетнов

      – Каждому свое, баба Надя. – Участковый задумчиво посмотрел на небо, на солнце, склоняющееся к горизонту, на пруд, видневшийся чуть поодаль. На плотине весело визжали мальчишки, прыгая с надутой камеры, плавающей по воде. – Я умею ломать кости, а не вправлять их. И меня это устраивает. Кто-то ведь должен давать тебе работу, нет? А если серьезно – кто-то должен быть и солдатом, кто-то должен делать эту грязную работу. У всех свое умение, так ведь?

      – Так, сынок, – печально кивнула старушка. – Все так. А жаль. Лучше бы никогда не было проклятой войны. Пойдем, Олежа. Пусть едет. Его жена заждалась. Он ведь, негодный, сейчас ей ребеночка заделает, а она потом прибежит ко мне и будет просить этого мальчика поддержать, укрепить, чтобы роды прошли хорошо и без боли.

      – Откуда ты знаешь, что будет мальчик?! – ошеломленно переспросил участковый, который уже почти сел в машину.

      – Знаю! – отмахнулась старушка, заходя в калитку. – Вот мне тоже, тайна! Знаю, и все тут! Как и то, что она тебе сегодня напекла пирогов с клубникой. Давай беги, да не переусердствуй за столом… и так растолстел.

      Сергар ожидал увидеть в доме что-то особенное – какие-то колдовские инструменты, которыми так любят обвешивать стены жилища все колдуны-лекари. Но ничего подобного не было. Чистенький дом, с половичками, хорошими обоями, с большим, на полстены, телевизором и белой стиральной машиной, которая жужжала, проворачивая что-то внутри своего блестящего нутра. Не было ничего, что бы указывало на профессию бабы Нади, кроме кушетки, стоявшей в дальней комнате, куда лекарка сопроводила своего пациента.

      – Раздевайся! – сказала она, повелительно кивая на кушетку. – Ложись на простыню. Все с себя скидывай, не стесняйся. Меня чего стесняться? Я старая бабка, мне твои причиндалы не интересны. Если не болят, конечно. Кроме того, врачей ведь не стесняются, так?