лежали целых три золотых лореля.
– Что это?
Видя мое недоумение, Дуг пояснил:
– Так сказать, компенсация за моральный ущерб.
– Чего? Какая еще к черту компенсация?
– Держи! – Дуглас едва ли не насильно вложил мне монеты в руку. – Мы с утра успели у Варелла побывать, и он слезно просил передать деньги вместе со своими извинениями. Еще в «Боцмане» хотел тебе их отдать, но как-то не сложилось.
Я уже было успел передумать все что угодно. Вплоть до того, что эти деньги каким-то образом связаны с Кристиной. Вернее, с ее предстоящим замужеством, а тут вот оно что. Сам я объяснение с Вареллом оставил на потом, никуда этот гад не денется. Наоборот, пусть помучается, ведь знает, что с рук ему такая выходка не сойдет. Ну что ж, пусть будет так. Деньги пришлись как нельзя кстати.
– Сам-то он цел?
– Ага. – Дуг вильнул взглядом. – И глубоко раскаивается. Сказал, чтобы ты себе подарок купил за то, что свой день рождения из-за него в тюрьме провел. И все же, чего вы тут скрытничаете? Или секрет какой-то?
В его голосе слышалась чуть ли не ревность: все-таки мы с Дугласом – лучшие друзья и до сих пор никаких тайн между нами не было.
– Густав, расскажи свою историю еще раз. Вместе и подумаем.
– Темно, – вполголоса пожаловался Ковар и замысловато выругался шепотом.
«Темно – не то слово, – мысленно согласился с ним я. – Вообще ничего не видно».
Перед тем как отправиться в порт, мы напились очень крепкого и очень сладкого чая. У каждого под языком лежала долька лимона: все мы были наслышаны, что так поступают воздухоплаватели, которым приходится летать по ночам. Говорят, эти нехитрые действия помогают лучше видеть в темноте. Еще, вспомнив советы Винсенте, я, крепко зажмурившись, надавил пальцами на глазные яблоки. Раз, другой, третий. Как будто немного помогло, а может, глаза просто успели адаптироваться к темноте. Слева от меня вздыхал Густав. Ему приходилось тяжелее всех: он привык дымить как паровоз и сейчас страдал. Нет, наверное, хуже всех было Рамсиру: у него и без того неважно со зрением, а носить очки, боясь насмешек, он отказывается категорически.
Мы, все пятеро, притаились в недостроенном здании склада на самой окраине порта в надежде, что нам повезет. Толком ничего не было известно: когда состоится обмен, в каком именно месте и даже состоится ли вообще. Возможно, все, что услышал Густав, было лишь пьяным трепом одного из бандитов Венделя. Единственное, что было известно наверняка, – такой пароход, как «Перст судьбы», действительно существует.
День назад все мы наблюдали за тем, как он входит в Либерилльскую гавань. Как становится на якорь на внутреннем рейде, как к нему швартуется паровой катер, вероятно, с таможней и карантинными врачами, который через некоторое время отваливает и направляется к берегу.
«Перст судьбы» продолжал
