Маршрут по гранитным массивам, с большим количеством образцов для анализа. К реке Ватап, через нее и далее в Кетунгское нагорье. Пятьсот-шестьсот километров. Ориентировочно.
– Сделаю, – сказал Баклаков.
– Вы действительно уверены в себе?
– Уверен в себе. Нормально.
– Как вы думаете переправляться через Ватап?
– Не знаю. Надо посмотреть на реку, потом принимать решение.
– Кстати, что значит в переводе «Ватап»?
– Серая вода, – сказал Баклаков.
– Мне сказали, что у вас нет дисциплины. Медведи, какие- то глупые ножики.
– Это я так… – Баклаков покраснел.
– Да-да, – покивал головой Чинков. – Судя по всему, этот дальний маршрут то, что вам надо. Не так ли?
– Если прикажут.
– Идите спать. Мы с товарищем Монголовым примем решение.
– Слушаюсь, – сказал Баклаков. За два северстроевских года он привык, что с начальством не разговаривают, а отвечают на вопросы.
Баклаков отнес рюкзак в палатку, бросил на улице спальный мешок и, не раздеваясь, лег на него, закутал голову бязевым полотнищем палатки. В глазах поплыла серая вода, катилось течение, и он заснул.
…Проснулся он оттого, что кто-то тянул его за сапог. Баклаков выпутал голову и увидел сидящего на корточках Куценко.
– Илья Николаевич требует, – прошептал Куценко. Из палатки вышел Монголов.
Чинков, похоже, так и не ложился спать.
– Владимир Михайлович! – окликнул он Монголова. Монголов, снимавший свитер перед тем, как идти к реке умываться, повернулся. – Я согласен с вашим решением отправить Баклакова в многодневную рекогносцировку, – громко и весело сказал Чинков.
Монголов ничего не ответил. Взял полотенце, зубную щетку, пошел к реке. Так же молча прошел обратно, мокрые волосы приглажены, вид свежий и аккуратный. Чинков, в овчинном своем полушубке, сидел у костра как татарский хан. Рядом переминался Баклаков.
– Сергей! Принеси карту Дамера. Вьючный ящик, четвертая папка, – приказал Монголов.
– Я не понимаю, зачем этот цирк? – сухо спросил Монголов, когда Баклаков ушел.
– Боялся, что вы будете возражать. Решил поставить вас перед фактом. Не будете же вы ронять авторитет руководства перед юным специалистом. – Чинков весело улыбался. Белые зубы, глаза – щелочки. Татарин!
– Вы могли просто приказать.
– Тогда бы я взял на себя ответственность. А мне сейчас не нужны ЧП. Управлению не нужны ЧП, связанные с моей фамилией.
– Боитесь?
– Бог с вами, Владимир Михайлович. Оглянитесь. Вокруг вас «Северстрой». А я Чинков. Таких, как я, здесь не судят.
– Я знаю.
– Я не вурдалак. Мне ни к чему бессмысленный риск. Особенно, если рискуют люди, нужные мне.
– Зачем вам этот маршрут?
Чинков вовсе прикрыл глаза
