он имел представление из Интернета и старых советских фильмов, где много сцен происходит в вагоне поезда. Тимоша, конечно, знал, что вагоны бывают разные – от «сидячего» до купейного. Ехать ему предстояло на среднее расстояние, поэтому он и вагон выбрал средней комфортности, то есть плацкартный. На сайте железной дороги Тимоша приобрел электронный билет – заключил с ней контракт на перевозку себя в Бобры. Кибербилет он распечатал для предъявления на вокзале и обмена на настоящий.
Наконец наступила пятница, день отъезда. Еще эту пятницу можно было назвать днем складывания рюкзачка – складывания, вытряхивания и повторного складывания. Сам отъезд приходился на поздний вечер. Чтобы утром прибыть в Бобры, Тимоша должен был из Москвы выбыть ночным поездом. В организационном смысле это было рационально, но по-человечески как-то грустно. У покидающего свой кров на закате солнца сердце просто не может не дрогнуть.
Тимоша уже в метро почувствовал собственную отделенность. В это время среди пассажиров большую часть составляли припозднившиеся трудоголики. Измученные мечтами о карьерных лифтах, трудоголики разъезжались по «спальникам». Креатив в их глазах простыл; гаджеты выпадали у них из рук. Всех себя отдали они в своих офисах, а значит, отдали себя Москве, самому офисному из городов. Тимоша смотрел на людей, опоенных жарой и усталостью, и понимал, что сегодня он им не брат.
А скоро он окончательно распрощался с городом. Пройдя через врата вокзала, Тимоша ступал в иной, железнодорожный мир. Чтобы стать полноправным его обитателем, необходимо было выправить себе билет. После этого человек получал звание пассажира, доступ в зал ожидания и право пользования туалетом. Тимоша решил воспользоваться этими привилегиями – из интереса и просто по обыкновенной надобности.
В зал ожидания он вошел сквозь обязательные антитеррористические воротца. Интерьер помещения был, конечно, антивандальный и состоял в основном из скамей «анатомической» формы. Но анатомия этих скамей, похоже, не соответствовала человеческой – пассажиры в них принимали самые странные позы. Те, кто сидел давно, выглядели уже бесформенными кулями. Зал в основном наполняли транзитники, это было типичное сборище провинциалов. Люди шикали своим детям и пугливо косились на камеры наблюдения, натыканные тут повсюду. Тимоша окинул провинциалов доброжелательным взглядом и проследовал к двери с изображением мужской фигуры.
Опровергая стереотипные представления обо всем вокзальном, туалет оказался чистым и оснащенным технически. Дизайнерские писсуары сияли снаружи и изнутри; они то и дело сами себя ополаскивали и негромко урчали, словно переговариваясь между собой. Рукомойные краны срабатывали автоматически. Жидкое мыло, бумажные полотенца – казалось, взыскательному посетителю здесь не на что было сетовать. Однако не все в туалете выглядели счастливыми. Провинциалы робели и озирались в поисках телекамер. Какой-то мужчина, Тимошин случайный сосед, поделился своей проблемой.
– Не
