Олегович Кириков», на другой: «Председатель Правления Михаил Фрадков». Перминов ввел меня в кабинет Фрадкова, но сам туда не вошел.
За большим продолговатым столом сидело человек десять. Кириков и Фрадков расположились во главе его, рядом друг с другом. Едва я вошел, как оказался под прицелом двух десятков глаз.
– Леонид Валерьевич, проходите, пожалуйста, очень рады вас видеть. Господа. позвольте представить вам нашего нового руководителя департамента общественных связей, известного и талантливого журналиста Леонида Валерьевича Бахтина. Мы очень рады, что теперь его талант будет работать на наше общее дело. Занимайте любое свободное место. Этот небольшой спич, улыбаясь, проговорил Кириков.
Он стал представлять сидящих за столом. Я старался запомнить всех, но больше всего моего внимания привлекли двое: начальник службы безопасности Виктор Павлович Костомаров и финансовый директор концерна Марина Анатольевна Царегородцева.
Первый, очень высокий, как я вскоре убедился, почти двухметрового роста мужчина, с хмурым неулыбчивым и весьма грубым лицом. Когда его представляли, он недоверчиво посмотрел в мою сторону, и я не мог отделаться от ощущения, что его взгляд, словно автоматная очередь, прошил меня насквозь. Вторая, изящная, по-настоящему красивая женщина лет тридцати пяти, одетая в очень изысканный брючный костюм. Наши глаза встретились, и я невольно почувствовал, как что-то екнуло у меня в груди. Но это было прямо противоположное ощущение, нежели то, что я только что испытал.
На этом обряд представления завершился. Прерванное моим появление совещание продолжилось. Некоторое время я внимательно слушал, но вопросы, которые обсуждались, носили исключительно текущий характер. И мне быстро стало скучно. Единственное, что меня заинтересовало и даже удивило, было то, что довольно много говорил Фрадков. Он даже говорил больше, чем Кириков. Особенно когда дело касалось финансовых вопросов.
Совещание завершилось через полчаса. Вместе со всеми я направился к выходу из кабинета, как внезапно услышал свою фамилию. Я обернулся и увидел, что ее только что произнес Фрадков.
– Леонид Валерьевич, останьтесь, – попросил он.
Мы остались одни. Я сидел напротив Фрадкова и рассматривал его. Он же, наоборот, смотрел куда-то в сторону. Его некрасивое толстое лицо с нечеткими чертами нельзя даже было назвать хмурым, скорее оно было угрюмым. Я гадал, зачем он оставил меня в кабинете. От этого человека следует ждать только неприятные сюрпризы.
– Надеюсь, вы у нас приживетесь, – неожиданно произнес он. То были первые, можно сказать, исторические слова, обращенные в мой адрес.
– Я тоже на это надеюсь.
– Но те, кто у нас работают, отдают концерну все, на что способны. Вы должны это знать.
– Я готов отдать именно это и даже больше, не удержался я от иронии.
Он повернул голову и пристально посмотрел на меня, словно проверяя не таится ли в моих словах ирония, а то и издевка. Но я старался выглядеть максимально серьезно.
– Я должен
