искалечить, разорвать голыми руками, сломать, как сухой сорняк… Ах, если б не кандалы!
Нет! Ублюдок только того и ждет. Одно резкое движенье – накинутся другие надсмотрщики, повалят, скрутят, и уж тогда… О да, тогда Кайсен точно забьет насмерть, бить лежачих он мастер. Нет, нужно успокоиться. Пока Кайсен играет в устрашение – ему нужно подыгрывать. Просто чтобы выиграть время. Шанс поквитаться придет, нужно только дожить до него…
Сардар зажмурился, пытаясь унять дыханье. Огромное, укрепленное горизонтально колесо, надрывно скрипя, медленно вращалось, толкаемое тремя дюжинами арестантов. Шаг, еще шаг, еще… Подземелье, в котором разворачивалась сцена, было столь обширно, что факелы на стенах не могли осветить его целиком, и каждый заключенный на своем скорбном пути то серой тенью проходил сквозь оранжевое световое пятно, то исчезал в непроглядной тьме, за один день рождаясь и умирая тысячу раз.
– Живей, собаки! – окрик Кайсена поднял новую волну гнева в едва нащупавшей успокоение душе Сардара. – Эй, Жиденький! Еще полкруга, и ты мой!
Свист плети потонул в жалобном вопле какого-то несчастного. Сардар бросил через плечо ненавидящий взгляд. Кайсен, – огненно-рыжий детина в пурпурной рубахе и таких же штанах, даже татуировка бычьей головы на лбу выкрашена охрой, – поднял руку, готовясь «угостить» очередную жертву. Остальные надзиратели – их было восемь – истуканами стояли у стен, безучастно взирая на остервенившегося товарища. Пальцы снова сжались. Убить… убить подонка!
– Кайсен лютует, – услышал Сардар за спиной хриплый выдох старика Кетира. – Небось, опять девка не дала…
– Он девок боится, – просипел шедший за Кетиром Горбун. – Он запал на нашего водолея. Ублажи его, Жидкий…
Последняя фраза всколыхнула короткую волну придушенных смешков, тотчас стихших.
– Заткнись, тварь…
Свист плети. Вскрик. Свист плети. Вскрик. Свист плети. Вскрик.
– Будьте вы все прокляты, – прошипел Сардар.
Кайсен появлялся в Водяном подземелье раз в неделю, чтобы, как он выражался, «поиграть». «Игра» заключалась в том, что в течение нескольких часов он измывался над узниками, качающими воду. Иного за такое самого заковали бы в кандалы: для крепости, стоящей на холме, вдали от рек, глубокая пещера, с ее подземным озером была единственным источником влаги. Иного, но не Кайсена. Он приходился двоюродным племянником самому Сыну Тельца. Дядюшка, хоть и сослал дураковатого племянника в эту глушь, к подножью Скорпионьих гор, однако наделил полномочиями Тельцова Ока, так что остановить его было просто некому. Только Пайса, местный лекарь, как говорили, не чуждый колдовства, открыто клял недоумка, грозясь наслать на него порчу.
Скрипело колесо, стонало натужно, замыкая круг. Свист плети – и на ободе забелела новая отметина, на пол-ладони ближе первой. Сардар сплюнул.
– Пол-ладони, сучонок, – прохрипел он. – Не палец, пол-ладони, криворукая обезьяна.
Ему
