которых Квентин повидал за день: фокусница, старик с узлами, толстяк с ящерицей – всего около дюжины. Выстроившись вдоль стен, они смотрели на Квентина и перешептывались. Последним, никем не замеченный, проскочил татуированный панк.
– Прошу, прошу, – с широким жестом сказал декан. – В будущем году надо будет приспособить оранжерею. Проходите, Перл, проходите. – Это относилось к блондиночке, заставившей Квентина нарисовать карту. – Квентин… присаживайся.
Квентин, уже сделавший это, сел чуть поглубже.
Фогг извлек из одного кармана нераспакованную карточную колоду, из другого примерно на доллар никелей. Столбик монет чуть не развалился, когда декан шмякнул его на стол, и оба визави одновременно его поправили.
– Ну-с, а теперь немного магии! – Декан потер руки, скрестил их и развалился на стуле.
Опять? Квентин растерялся вконец, но виду не подал. Медленно, оглушительно треща пластиковой оберткой, он распаковал колоду. Руки независимо от головы принялись тасовать карты, а он тем временем вспоминал, какой фокус еще не показывал. Кто-то из собравшихся кашлянул.
Как только Квентин приступил к делу, Фогг весьма бесцеремонно его прервал:
– Нет-нет-нет! Я хочу видеть настоящую магию. – И постучал по столу. Квентин не находил на его лице прежнего благодушия. Необычайно бледная, молочная голубизна глаз вселяла тревогу.
– Я не совсем понимаю… – Квентин чувствовал себя так, будто забыл реплику из роли в школьном спектакле. – Что значит «настоящая магия»?
– Не знаю. – Фогг весело оглянулся на стоящих у стенки учителей. – Это ты мне скажи.
Квентин, чтобы выиграть время, стасовал карты еще пару раз. Почему они просто не скажут, чего хотят? Сказали бы, он бы и сделал. Все, кто был в комнате, смотрели равнодушно или отводили глаза. Нет, от них помощи не дождешься – придется отправляться обратно в Бруклин. Квентин свирепо подавил подступившие слезы. Он проваливался куда-то в себя, и не было там ничего, что могло его поддержать. Вот и встретился ему экзамен, который он не сумел выдержать – ничего в общем-то удивительного. Вопрос в том, сколько еще это будет тянуться.
– Хватит волынить, Квентин! – гаркнул декан, щелкнув пальцами у него перед носом. – Проснись!
В следующий момент он схватил Квентина на удивление горячими, сухими руками и стал выламывать ему пальцы, приговаривая:
– Вот так. Вот так.
– Перестаньте, – сказал Квентин, но Фогг и не подумал остановиться. Под шарканье ног и тихие голоса в комнате он гнул пальцы назад и раздвигал так, что перепонки трещали. Квентину чудилось, что между его и Фогга руками мерцает свет.
– Да перестаньте же! – вскричал он и вырвался.
Удивительно, как хорошо бывает иногда разозлиться. В наступившей тишине он сделал глубокий вдох и выдохнул через нос, изгнав из себя некоторую долю отчаяния. Хватит
