многодетных в вашем доме много? – поинтересовалась я.
– Мы не проводили таких исследований, – ответил Сева. – Нас с Мариной соседи не очень жалуют, хотя терпят. Держат за каких-то рокеров и байкеров. Мотоциклы у нас и правда есть, да и погонять ночами мы любим. А вот насчет рока – даже удивляет. Никогда не шумим.
– Мы не любим шума, – подтвердила Марина, многозначительно поглядев на Севу.
Действительно, зачем же рассказывать Светлой о своих прогулках? Вампиры ночью на трассе, одни, вдали от Дозоров и посторонних глаз… Поневоле такое поведение вызывает подозрение! Но если они рассказывают – значит бояться им нечего? Или рассказывают для того, чтобы подумали, что им нечего бояться?
– Еще я художественной ковкой занимаюсь, – сообщил Сева. – Решетки на окнах – моя работа. У нас своя кузница есть, на ферме в Октябрьском районе. Меха, горн, наковальня, молоты – все как положено. Даже заказы иногда беру, не очень сложные.
– И ковать научить Сева может. Хочешь? – спросила Марина.
– Даже не знаю…
Действительно, ковать железо как-то не тянуло, во всяком случае – сейчас. Я допила вино. Задумалась над тем, что интересно было бы промчаться ночью на мотоцикле по трассе, а потом по какой-нибудь сельской дороге, среди полей, степей, мимо тихих прудов, которые местные жители называют «ставки». И пусть по небу бегут легкие кружевные облака, а в воде отражается луна…
Марина поставила музыку. Что-то мелодичное. Кажется, Фрэнка Дюваля. Вышла на кухню, вернулась с еще одной бутылкой вина – точно такой же, «Бастардо», массандровский винзавод. Ничего себе! Выходит, я уже бутылку выпила? Неудивительно, что голова кружится, а в ногах легкость… Приятная легкость. А еще их так приятно массируют…
Совершенно неожиданно я заметила, что Сева опустился рядом со мной на пол и растирает мне ступни. Делал он это профессионально, ненавязчиво и в то же время исключительно приятно. Однако что подумает его жена? Никакого сексуального подтекста в действиях Севы я не усматривала, но мы ведь почти не знакомы!
– Выпейте еще, Аленушка! – широко улыбаясь, предложила Марина.
«Не пей, Аленушка, козленочком станешь, – прорезался мой внутренний голос. – Или козочкой. А то и просто козой драной!»
Но руки сами тянулись к бокалу. Взяла. Проверила. Никаких посторонних воздействий. Отхлебнула. Хорошо… Вот только куда отправилась Марина? Исчезла из комнаты, словно в Сумрак ушла. А в Сумрак я не хотела. Не было желания смотреть на страшную, иссохшую Марину, которая помнит Гражданскую войну и служила в НКВД. Напасть на меня она не посмеет. Да и зачем ей нападать?
Сева между тем от ступней перешел к икрам. Поднялся к коленкам…
– Эй, ты чего? – удивленно спросила я.
– Хочу тебя, – соблазнительно улыбнулся молодой вампир. – Очень. А ты?
А я… Сложно сказать. Сева мне нравился. Но нравился мне он, как нравится, скажем, золотистый ретривер. Милая собака, породистая, грациозная.
