спасать свою Данку! А мне, значит, нельзя?!
– Да, – подтвердил я, поскольку с Хельгой в таких спорах лучше обмениваться односложными фразами.
– «Да» это значит, что ты берёшь меня с собой?
– Нет.
– Па, я обижусь…
– Счастье моё, ты почти неделю тусила у нас в Средневековье. А в результате забросила учёбу, ты устроила бардак в моём замке, а ещё…
– Помогла тебе в битве, познакомилась с мамой, выгнала волков-призраков, спасла тебя от леди Мелиссы!
– От кого?
– От леди Мелиссы. Забыл, как я впечатала её в стенку?!
Я открыл было рот для ответа и, подумав, закрыл его обратно. Не очень литературно получилось, ну и ладно. Перед моим мысленным взором встала любвеобильная старушка с лицом, как козье вымя, навскидку лет ста пятидесяти (плюс до бесконечности!), в средневековом платье из жатой ткани с вышивкой, в конусообразном колпаке на голове и с приклеенными к нему же фальшивыми косами. Если вы сумели представить себе это чучело в красках, вам не уснуть.
Она же практически захватила гостевую башню в моём замке, поклявшись не уходить оттуда, пока я не попрошу её руки и сердца. Господи, какие только усилия мы не предпринимали, чтобы вернуть её домой, всё бесполезно…
– Ладно, ни по-твоему, ни по-моему. Ты идёшь в школу, мы с дядей Эдиком – в замок Кость.
– Ну, па-а…
– Дослушай меня, о капризная дочь! – Мне пришлось пафосно повысить голос. – После того, как придёшь из школы, уберёшься у себя в комнате, приготовишь обед по кулинарной книге, запустишь стиральную машину, покормишь своего домашнего цверга, вынесешь мусор и выучишь уроки, – прибегай к нам.
– Это ты сейчас мачеху из «Золушки» изображал?
– Немного. Похоже, да?
– По рукам. – Моя малышка осторожно шлёпнула кончиками пальцев по моей ладони.
Что ж, соглашение заключено, у меня есть фора в несколько часов. Пока Хельга не выполнит все условия, она и носу в гобелен не сунет – мелкое враньё не в её стиле.
Это у неё своё, ни в меня, ни в маму. Мне по роду профессии и социальному, так сказать, статусу положено врать на каждом шагу, да и великие боги асов тоже не гнушались нарушать своё «нерушимое» слово при первом же удобном случае. Думаю, отсюда и берут начало все прелести европейской политики – никто не держит клятвы в ущерб себе.
Теперь оставалось забрать Эда, позвонить Капитану, предупредить, что я дня два-три буду очень занят, и со спокойной душой отправиться в вампирские подземелья мятежного барона Роскабельски ради спасения страстной черноволосой красавицы. Если, конечно, к этому времени Дана с подружками сама всех там не поубивала, а с дампир станется, они такое любят. Я уж молчу о том, что Десигуаль прекраснейше мог и соврать…
В прихожей неожиданно раздался грохот. Кажется, рухнул
