для Изабеллы.
– Опаздываете, мисс Белла. А мне еще нужно вас причесать. – Она была цветной, причем готтентотская кровь перемешалась в ней с кровью представителей чуть ли не всех морских держав.
– Ты зря так суетишься, няня, – запротестовала Изабелла, но та потащила ее в ванную столь же бесцеремонно, как она это делала, когда Изабелле было пять лет.
Изабелла со вздохом наслаждения погрузилась по самую шею в горячую пену, а няня стала собирать ее разбросанную одежду.
– Твое платье, милочка, испачкано в траве, а новые трусики порваны. Что все это значит? – Няня всегда сама стирала нижнее белье Изабеллы и не доверяла это никаким прачечным.
– А я сыграла в регби с одним из Ангелов Ада, няня. Счет тридцать – ноль в нашу пользу.
– Все это плохо кончится. У тебя слишком горячая кровь, как и у всех Кортни. – Няня держала в руках порванные трусики, рассматривала их с выражением крайнего неудовольствия. – Тебе давным-давно следовало бы выйти замуж.
– Вечно ты об одном и том же. Лучше расскажи, что сегодня произошло интересного. Как там у Клонки дела с новой подружкой? – Изабелла отлично знала, как отвлечь ее.
Няня была заядлой сплетницей, и каждый день в это время она посвящала Изабеллу во все мыслимые и немыслимые подробности того, что происходило со всеми домочадцами. Во время ее болтовни Изабелла то и дело ахала и охала для поддержания разговора, но слушала вполуха; затем, встав во весь рост, чтобы намылиться, она стала внимательно разглядывать свое тело в большом запотевшем зеркале на противоположной стене.
– Ты не находишь, что я толстею, няня?
– Ты просто кожа да кости, вот почему тебя никто не берет замуж, – фыркнула та и направилась в спальню.
Изабелла, стоя перед зеркалом, пыталась быть предельно объективной. Можно ли что-то еще улучшить в ее фигуре? Может, грудь должна быть чуть побольше? Или соски торчат под слишком острым углом? Может, бедра слишком широки или зад чересчур велик? Она перебрала все возможные варианты и решительно покачала головой. По крайней мере с того места, где она стояла, все выглядело практически идеальным.
– Рамон де Сантьяго-и-Мачадо, – прошептала она, – ты никогда не узнаешь, как много ты потерял.
Но почему эти слова заставили ее почувствовать себя такой несчастной?
– Ты опять разговариваешь сама с собой, деточка? – Няня возвратилась с полотенцем размером с простыню и развернула его во всю ширь. – Давая вылезай. У нас мало времени. – Как только Изабелла вылезла из ванны, она завернула ее в полотенце и принялась яростно вытирать спину. Убеждать няню в том, что она давно уже научилась делать это сама, было совершенно бесполезно.
– Аккуратнее, больно ведь. – Изабелла произносила эту фразу вот уже двадцать лет кряду, и няня не обращала на нее никакого внимания. – А сколько раз ты была замужем, няня?
– Ты
