style="font-size:15px;"> – Я потерял жену во время родов, но мой сын выжил. Сейчас он уже взрослый женатый человек.
– Это ваш единственный ребенок? – участливо спросила Розамунда.
– У меня еще была дочь, – сухо ответил граф, давая понять, что разговор на эту тему продолжать не стоит. Они не заметили, как оказались у выхода из тронного зала. – А почему бы нам не выйти полюбоваться на звезды? – предложил Патрик. – Сегодня совершенно ясная ночь, и зимой над Стерлингом звезды светят особенно ярко.
– Но мы замерзнем! – произнесла Розамунда, хотя и сама была не прочь выйти из зала.
Граф щелкнул пальцами, подзывая лакея.
– Да, милорд? – почтительно поклонился тот.
– Подай две теплые накидки – для меня и для леди, – приказал Патрик.
– Сию минуту, милорд, если вы изволите подождать здесь, – ответил лакей и поспешил прочь. Вскоре он вернулся, держа в руках ворох теплой одежды.
Граф накинул Розамунде на плечи длинную коричневую шерстяную накидку, отороченную куньим мехом, затем обошел спереди, аккуратно застегнул все бронзовые пуговицы в виде лягушек и накинул на голову капюшон.
– Вот так, – заключил он, затем взял у лакея вторую накидку, сунув ему при этом несколько мелких монет, и вместе с Розамундой вышел в сад.
Стояла тихая морозная ночь. Высоко-высоко в темном небе ярко сверкали звезды подобно алмазам на черном бархате. Патрик и Розамунда шли молча довольно долго. Огни замка вдали превратились постепенно в тусклые желтые пятна. Патрик вдруг остановился и, повернув Розамунду лицом к себе, скинул с ее головы капюшон. Огромные янтарного цвета глаза смотрели на него в напряженном ожидании. Патрик взял лицо Розамунды в свои большие ладони.
Сердце ее стучало в груди тяжелым молотом. Она не могла отвести от графа взгляда. Когда он медленно склонился и слегка коснулся поцелуем ее губ, как будто пробуя их на вкус, Розамунда вдруг обвила его руками за шею и притянула к себе. В ее поцелуе чувствовалась неукротимая сила страсти. Розамунда содрогнулась всем телом, словно прошитая ударом молнии.
– Я уже немолод, мадам, – тихо проговорил Патрик, когда их губы разомкнулись.
– Знаю, – так же шепотом отвечала Розамунда.
– Я прожил половину века, – продолжал граф, – и вполне мог бы быть вашим отцом.
– Но вы не мой отец, милорд, – возразила Розамунда. – Вы старше Оуэна Мередита, но моложе Хью Кэбота. Нас влечет друг к другу, хотя я не понимаю, почему и как. Я знаю, что вы чувствуете то же самое, потому что видела это в ваших глазах. – Розамунда протянула руку и нежно погладила графа по щеке. – Итак, это случилось с нами, милорд. Что же нам теперь делать?
– Поверите ли вы, мадам, если я скажу, что до сего момента ни одна женщина не будила во мне такие чувства?
– Меня зовут Розамунда, – проговорила леди Фрайарсгейт. – И я, как и вы, милорд, никогда в жизни не испытывала
