всего в двадцати шагах от того места, где лежал Лотар, и он почувствовал, как забилось сердце, застучало о землю. «Неужели у нее по-прежнему такая власть надо мной? – удивился он. – Я должен ее ненавидеть, она обманула и унизила меня, отказалась от моего сына и лишила его материнской любви, и все же, все же…»
Он не стал облекать свою мысль в слова и постарался ожесточиться.
«Она не красива», – сказал он себе, разглядывая лицо Сантэн. Но в ней было нечто большее. Она была полна жизни и движения, окутана сиянием. Юнона, вспомнил он кодовое имя богини. Могучая и опасная, непостоянная и непредсказуемая, но бесконечно пленяющая и вечно желанная. Мгновение она смотрела в его сторону, и Лотар почувствовал, как под взглядом этих темных глаз в него вливаются сила и решимость. Но Сантэн его не видела и отвернулась.
– Мы спустимся пешком, chеri, – сказала она молодому человеку, вышедшему из «даймлера» с противоположной стороны, – проверим, безопасен ли переезд.
За короткое время, что Лотар его не видел, Шаса словно подрос на несколько дюймов. Они оставили машину и бок о бок прошли вниз мимо того места, где залег Лотар.
Манфред лежал в траншее на дне выемки. Он тоже наблюдал за спускающейся парой. Женщина ничего для него не значила. Это была его мать, но он этого не знал, и ничто не вызывало в нем даже невольного отклика. Она никогда не кормила его, не держала на руках. Она была ему чужой, и он посмотрел на нее равнодушно, потом все внимание обратил на молодого человека с ней рядом.
Красота Шасы оскорбляла его. «Смазливый, как девчонка», – подумал он, стараясь вызвать в себе презрение. Но он видел, что плечи соперника раздались, видел четко очерченные мышцы на загорелых руках, потому что Шаса высоко закатал рукава.
«Я бы хотел провести с тобой еще один бой, приятель. – Почти забытая боль и унижение после ударов левой снова воскресли, и Манфред кончиками пальцев коснулся лица, морщась при этом воспоминании. – В следующий раз я не позволю тебе станцевать твой маленький танец». Он вспомнил, как трудно было достать до этого красивого лица, как легко противник уходил от его ударов, и снова разозлился.
Пара достигла дна, где лежал Манфред, и немного постояла, негромко разговаривая. Потом Шаса вышел на широкое русло реки. Переезд был выложен ветками акации, но тяжелые грузовики разбросали ветки, и Шаса принялся приводить их в порядок, пряча разбитые концы в песок и притаптывая их.
Пока он трудился, Сантэн вернулась к машине.
На запасном колесе висела обтянутая брезентом фляга с водой. Сантэн откупорила ее, подняла, поднесла к губам и набрала в рот воды. Негромко прополоскала рот и сплюнула в песок. Потом сняла длинный белый плащ, защищавший от пыли ее одежду, и расстегнула блузку. Смочила желтый шарф и обтерла горло и грудь, ахая от удовольствия, когда холодное прикасалось к коже.
Лотар хотел отвернуться, но не мог и смотрел на нее. Под светло-голубой хлопчатобумажной блузкой ничего не было. Кожа на груди, не тронутая солнцем,
