не видел свою жену и детей уже больше месяца. Может быть, поэтому я кажусь грустным? Кто знает?
– Почему бы вам тогда не вернуться домой? Зачем торчать здесь, в этих темных, лесных дебрях?
– Работа, парень, работа, – ущипнул себя за бородку Ави. – Без нее нормальный человек не способен качественно функционировать.
– Если вам когда-нибудь придется выбирать между семьей и работой…
– Не хочу даже думать про это, – перебил ученый. – И то и другое для меня очень важно. Я не смогу жить без этих двух составляющих моей жизни. Надеюсь, ты меня понял, Шеен?
– Думаю, что понял, – пламя стало набирать обороты, прибавляя освещения в темной комнате.
Профессор потер руки, чувствуя разницу между долгим пребыванием на холодном воздухе и несколькими минутами около спасительного огня.
– Кстати, как зовут твоего сына?
– Ленни.
– Ленни? Леонард?
– Да, Леонард, – кивнул Шеен. – Не хочу, чтобы он оставался здесь, на Аляске.
– Почему? – удивился Ави. – Чем тебя не устраивает родина предков?
– Он должен расти и развиваться, не отставая от темпа большой земли, – дальновидно размышлял алеут. – Может, он станет таким же хорошим ученым, как вы, или банковским служащим.
– Лучше банковским служащим, – Гурвич периодично давал щелчки опустевщей металлической кружке.
– Убивать китов и тюленей, обшивать их шкурами охотничьи лодки – это вчерашний день. Я не хотел бы для него такой однообразной жизни.
– Банковская жизнь намного скучнее, Шеен…Хотя это твое право отца, и то, что ты желаешь дать ему хорошее образование – это весьма похвально. Ты молодец, Шеен.
Честолюбие молодого папаши, самого не получившего сносного образования, приятно удивило профессора биологии. На самом деле, за целую неделю он не смог еще толком узнать своего провожатого.
– Хочется прилечь, – подумал вслух Гурвич.
Водка вместе с накопившейся усталостью делали свое дело. Сон незаметно подкрадывался к векам ученого. Его уютная спальня с деревянной кроватью находилась в смежной комнате. Она была больше самого ложа всего в два раза. Пару шагов – и можно упереться носом в бревенчатую стену. Но для профессора она сейчас была равносильна королевским апартаментам. Чего ему не хватало? Лишь семьи.
Ложе провожатого находилась в так называемой гостиной, там, где они сейчас находились, напротив круглого стола.
Профессор зажег керосиновую лампу, и комната слегка озарилась янтарным светом. Переносной компьютер, стеклянные бутылки, кружка, исписанные клочки бумаги постепенно испарялись из будничного сознания Ави.
– Шеен, не забудь под утро набрать в кружку снег, – крикнул он напарнику.
Снег подтапливался на огне, и образовавшаяся вода служила для чистки зубов. Для других, более значимых целей использовалось металлическое ведро. Таким образом, они экономили на питьевой воде, купленной в супермаркете Фернбенкса.
– Не
