к родственникам матери.
– Как мне доложили, лорд Къяр Ревердан вернулся в Таркор.
– Но его не было здесь раньше, он даже не в курсе происходящего.
– Леороны?
Тэа покачала головой:
– Шиай Леорон достаточно недалек для любой глупости, но не забывай, его жена – моя младшая сестра. Лилис будет держать его в узде. А Котори Леорон слишком ценит преимущества, которые дала его брату женитьба на Лилис. Он не захочет рисковать.
– Каванары?
– Кто знает, что мог хранить в доме старый лорд? Последние годы он был затворником, какие только слухи не ходили. Но теперь он мертв, а в доме новый хозяин. Кажется, его жена ждет ребенка, не видела ее сегодня на похоронах.
– Я видел, – ответил Астадор. – Они с мужем и его сестрой держались в стороне, и она действительно ждет ребенка, срок уже довольно большой.
– Что ж, в итоге, я понятия не имею, кому могла быть выгодна смерть Эстеллара. У всех хватает забот, к тому же, отравление – это так примитивно и прямолинейно.
– Но эффективно.
Королева пожала плечами и посмотрела в окно, показывая тем самым, что больше не видит смысла продолжать разговор. В конце концов, у нее тоже хватало своих забот, пусть Эстеллары сами разбираются со своими.
– Позвольте мне покинуть вас, Ваше величество.
Не дожидаясь разрешения, Астадор поднялся со своего места и легко поклонился Тэа. Она кивнула, отпуская алхимика, и продолжила неторопливо пить вино.
Оставшись в одиночестве, в окружении свечей и шума дождя, она снова невольно вспомнила кладбище и дневную церемонию погребения короля.
Тэа терпеть не могла подобные места. Она хорошо помнила, как будучи еще маленькой девочкой побывала на похоронах дедушки – сурового лорда Тертинора, которого она видела всего пару раз в жизни. В тот день погода походила на сегодняшнюю – та же влажность и угнетающее ощущение затишья перед мощной грозой.
В тот день Тэа впервые позволили надеть новые шелковые туфельки. А на кладбище они тут же оказались перемазаны в земле, что очень расстроило девочку.
Теперь она стала королевой и могла себе позволить сразу выкинуть и обувь, побывавшую на кладбище, и даже платье с подолом, измазанным грязью и пылью из склепа.
Пожалуй, склеп угнетал больше всего. Даже сильнее, чем сама длинная и долгая процессия, которая прошла через половину Таркора, собирая горожан, желающих проститься с королем, и обычных зевак. Многочасовое шагание до кладбища угнетало и попросту наскучивало, но вот уж где точно можно было почувствовать себя не в своей тарелке, так это в склепе.
Согласно обычаям, королева несколько минут проводила наедине с телом мужа в склепе. Предполагалось, что в этот момент она плачет и прощается. Тэа Шантон не плакала и не прощалась. Не поднимая вуали, она смотрела на тело супруга: в затхлом склепе с парой свечей он казался на своем месте.
Впрочем, она действительно сожалела. Тэа оказалась
