внимание еще на что-то, на кого-то…
– Ты говорил, что любишь меня! – Она швырнула в лицо Франсиско комок бумаги. – А меж тем твоя жена снова беременна!
– С женщинами это случается. – Франсиско не стал уклоняться от обвинений, лишь сделал шаг и наступил на злосчастное письмо. – Не понимаю причины твоего гнева.
– Не понимаешь?! Хочешь сказать, что не ты отец ребенка!
– Надеюсь, что все-таки я…
– Значит, ты не отрицаешь, что вновь… Что ты… – Она задохнулась от возмущения, и Диего с трудом удержался, чтобы не броситься к своей донне.
– Каэтана. – Франсиско, напротив, был оскорбительно спокоен. – Не понимаю, что именно тебя столь возмутило? Она моя жена перед людьми и Господом. И вполне естественно, что он благословляет наш брак…
– Ненавижу! – Это слово она выдохнула ему в лицо.
– Разве?
– Ты…
– А ты, моя возлюбленная? Свет моей души? Скажи, могу ли я упрекать тебя за то, что ты состоишь в браке с этим… существом?
Голос Франсиско сочился ядом.
– Хосе…
– Распутник. И содомит. И если об этом узнают…
– Ты не посмеешь!
– Конечно, я не посмею. Я и в мыслях далек от того, чтобы навредить тебе, моя любовь. Я живу от встречи до встречи с тобой. Я дышу тобой, зная, что никогда не сумею надышаться. Я существую единственно, чтобы восхищаться твоею красотой…
– Но твоя жена…
– Всего-навсего женщина, перед которой у меня имеются обязательства. И, дорогая моя Каэтана… Ты же позволишь называть тебя своею? Я знаю, что не имею на то права, но видит Господь, мечтаю, чтобы ты принадлежала мне, и только мне!
Он был страстен и пылок, и уши у Диего загорелись, потому как этот разговор совершенно точно не был предназначен, чтобы он его слышал.
– Я забочусь о тебе…
– Это как же?
– Разве тебя не пугают слухи, которые, подобно крысам, расползаются по Мадриду? Злые языки порочат твое имя, твой светлый образ… Они готовы обвинить тебя в супружеской неверности.
– И что мне до слухов?
– Быть может, и ничего. Но ты сама знаешь, сколь завистливы твои так называемые друзья. Они готовы вот-вот отвернуться… И королевская чета… Королева ненавидит тебя за красоту.
– Пускай.
– Ты не должна давать и малейшего повода усомниться в твоем благочестии. Нет, Каэтана, я беспокоюсь о тебе, и только о тебе… Моя жена – лишь средство, она никчемная пустая женщина, только и способная, что рожать детей. И пока она рожает, все думают, будто я верен ей, и только ей…
– Теперь вы понимаете, что за человек он? – Диего устал ходить, он присел на кровать и сгорбился. – Ему удалось уговорить тетушку, уверить ее в своей любви. Нелепость какая! Но она, ослепленная им, готова была верить всему. Их роман длился многие годы, особенно после смерти тетиного мужа, но…
– Герцог
