style="font-size:15px;"> – Ничего себе, – говорил он, возвращая мне находку, – здесь вообще не копали что-ли? Да тут не копано вообще!
И мы стали ходить более внимательно, чувствуя себя первооткрывателями места. На самом деле, следов от раскопок здесь не было вообще. В течение следующего часа мы ходили исключительно по двум ближайшим к деревне оврагам и нашли следующие вещи: стальной корпус советской противопехотной мины нажимного действия, штык от винтовки Мосина, затвор от ПТРД. Мы были в шоке от того, что совсем рядом с деревней в земле сохранились такие вещи. Оставив Сашу копать в том овраге, где мы нашли эти предметы, я пошел дальше в разведку. В следующем овраге на дне было пусто, но меня заинтересовала одна неровность в склоне, которую было хорошо видно только снизу. Поднявшись по довольно крутому склону, я вышел к этой неровности, которая оказалась оплывшей стрелковой ячейкой. В этой ячейке был очень сильный и серьезный сигнал, который я тут же стал копать. Грунт был песчаный, он поддавался легко, и уже на половине штыка моя лопата уперлась в твердый металлический предмет. Судя по приятным округлостям, это могла быть каска. Обкопав предмет по периметру, как водится, я нажал под него лопатой как рычагом и достал из-под земли немецкую каску с большим количеством пулевых отверстий. Несмотря на боевые повреждения, каска была очень крепкая. У нее внутри был только след от стального подшлемника, которого время и влага не пощадили. А вот сам шлем сохранил толщину всего металла, форму. Каска на вес была довольно тяжелой. Даже за вычетом прикипевшей к ее поверхности песчано-земляной смеси, она была увесистая. Я стал кричать Саше, чтобы он обратил на меня внимание. Как только он увидел меня с находкой, то кинулся смотреть. Мы вместе немного потерли шлем сверху и обнаружили под толстым слоем так называемого «ржавого пота» светло-зеленую краску! Саша тут же возвратил мне каску и быстро пошел к тому месту, где оставил лопату и металлоискатель. Стало ясно, что он осознал: наступил тот момент, когда нужно не терять времени и ковать железо, не отходя от кассы. Мне некуда было девать каску, поэтому я обстучал ее о дерево, накинул капюшон своего теплого свитера и надел на него сверху на голову эту каску. Она держалась на мне, как влитая, но отогнутые внутрь кусочки металла от входных отверстий иногда сильно давили мне на висок, особенно, когда я перепрыгивал с одного склона оврага на другой.
Мы с Сашей отработали этот овраг, но больше там ничего не было. За этим оврагом уже было ровное плато и поляна с недавно покошенной травой. Согласно карте боевых действий 1942 года, тут был хутор Починок, от которого вообще ничего не осталось, кроме поляны, пары старых коряжистых деревьев у оврага и этого ровного поля. Мы с Сашей повернули назад и решили более внимательно походить по первым двум оврагам. Примерно в середине второго мы наткнулись на несколько блиндажей, врытых прямо в склон. Но не успели мы начать разработку этого места, как услышали со стороны знакомые голоса. Это Гена
