башидзе, перед моими глазами встает большой песчаный пляж. Не знаю, наяву это было или во сне, но это не так уж и важно.
Мы с Гоги идем по этому пляжу навстречу поднимающемуся солнцу. Пляж пустынный, волны лениво накатываются на песок, оставляя на нем сверкающие на солнце кусочки янтаря. Гоги радуется им, как ребенок, и указывает на них палкой. Я стремглав бегу в то место, подбираю янтарики и складываю в широкую ладонь Гоги.
– Жизнь – говорит Гоги – похожа на этот пляж… Не имеет значения, насколько долго он простирается, какой на нем песок. Гораздо важнее, сколько янтариков ты соберешь на нем, и как ярко они будут сверкать.
Гоги давно нет со мной. Всю жизнь я собирал про него разные истории. Они лежат передо мной, как горстка янтаря. Не так важно насколько они правдивы, как не важно и то, кто рассказал мне их. Гораздо важнее то, как они сверкают.
И пока хоть один из этих янтариков останется в сердце хотя бы одного человека, Гоги будет жив. Он по-прежнему будет вышагивать по пляжу и высматривать янтарики, а какой-нибудь мальчишка будет бежать за ними, боясь, что сейчас может нахлынуть волна и унести этот сверкающий камешек в темную глубину безвестности.
Янтарик первый
Однажды, это было еще при советской власти, к нам приехал очень известный человек и собрал всех, чтобы объяснить задачи дня.
Говорил он долго и подробно и на разных примерах объяснял, что если мы будем все силы отдавать работе, не будем думать о своем благосостоянии, то жить мы все будем лучше и наступит светлое будущее.
После лекции мы окружили Гоги Абашидзе, этого великого человека.
Как?! Вы не знаете кто такой Гоги Абашидзе?
Гоги Абашидзе был очень ученый человек. Он учился еще в Его Императорского Величества средней гимназии, а потом в институте Красной Профессуры в Москве.
Судьба распорядилась так, что отбыв свое в местах не столь отдаленных, где он встретился не только со своими сокурсниками, но и некоторыми учителями, он попал в наш благословенный Богом и рыбой, но не солнцем, край.
Образование его, позволяло легко разрешать различные вопросы, которые возникали у нас.
Он легко мог отличить импрессионизм от империализма, кесарево сечение от золотого и знал что такое число Авогадро и почему тараканов больше, чем людей.
И вот мы собрались вокруг этого великого человека потому, что нам было непонятно, что же нам делать. Бросить ли все наши личные дела и полностью отдаться работе? Или, все же, отдавать работе столько, сколько от нас требуют, а все силы положить на добычу хлеба насущного, которым работа нас не могла обеспечить.
Гоги насмешливо смотрел на наши растерянные лица, попыхивая папироской и перебрасывая ее из одного угла рта в другой. Пауза затягивалась и мы уже начали подозревать, что на этот раз у него не найдется ответа.
Но наконец он произнес фразу, которая навсегда впечаталась в наше сознание. Он сказал так:
– Сколько не читай умных книг ослу, его уши не станут короче.
Так он сказал нам и, не дожидаясь, пока кто-нибудь из нас откроет ему дверь, вышел с гордо поднятой головой, как и подобает великому человеку.
Долго мы стояли молчаливые, потом потихоньку стали расходиться, обсуждая между собой величие и мудрость этого человека.
Янтарик второй
Дело было давно. Как то зашел у нас спор: что такое вера и нужна ли она. И всякий ли верит или есть и неверующие.
Одни из нас утверждали, что вера – это единственное, что удерживает человечество от безумия.
Другие, напротив, опровергали эти взгляды, приводя примеры великих мыслителей, которые отрицали веру.
Как бы то ни было, но у каждой стороны находились прекрасные примеры и не менее отвратительные опровержения противной стороны.
Спор временами доходил до остервенения, если не сказать, до драки. Мы никак не могли прийти к единой точке зрения. Каждая сторона чувствовала себя правой и никак не хотела ни уступать, ни прислушиваться к аргументам противной стороны.
Тогда мы решили обратиться к человеку, авторитет, образованность и мудрость которого, не вызывали ни у кого сомнения. Таким человеком и был великий Гоги Абашидзе.
Мы толпою ввалились в его небольшое жилище, толкаясь и огрызаясь на тех, кто стремился первым увидеть мудреца.
Он сидел напротив окна, слегка повернувшись к нам корпусом. За окном мальчишки сооружали снежную горку и это, по-видимому, занимало его больше, чем наш спор.
Выслушав каждого из нас, мудрый учитель налил себе крепчайшего чаю. Такого
